В Камерном театре Челябинска сыграли премьеру спектакля «Коварство и любовь». Действие трагедии Шиллера перенесено из XVIII века в гитлеровскую Германию.
Дважды режиссер Виктория Мещанинова бралась за эту великую пьесу, и оба раза что-то не срасталось. Лишь на третий раз попытка обратилась премьерой.
- Как я сейчас понимаю, слава богу, что каждый раз меня судьба или ангел отводили от того, чтобы я реализовала свой замысел, – признается Виктория Николаевна. – С середины 1990-х я преследую эту пьесу или она меня. Сейчас в Камерном выросло уже третье поколение актеров. Время и труппа, наконец, совпали.
За Шиллера сейчас берутся многие. За последние два сезона к «Коварству и любви» из именитых режиссеров обратились Лев Додин, Роман Виктюк, Нина Чусова. Объяснение феномена такой популярности кроется в теме пьесы.

Имеет ли человек право на свободу любви? Может ли в частную жизнь вмешиваться государство? Как только власть начинает закручивать гайки, так Шиллер и приходится ко двору.

В Челябинске у этой пьесы своя история. Десять лет назад Анатолий Морозов поставил «Коварство и любовь» на сцене «Манекена». Мистическое совпадение: когда в Камерном начались репетиции, в «Манекене» спектакль сняли. Но театралы-то его помнят. Если сравнить версию «Манекена» и «Камерного», диву даешься, какие трансформации может претерпеть пьеса в зависимости от желания режиссера.
Виктория Мещанинова переносит действие из XVIII века в Германию 1937-1938 годов. Понятно, почему: это время и страна в генетической памяти человечества отпечатались как олицетворение несвободы. Убедительно ли вышло? На мой взгляд, вполне. До такой степени, что смотришь и не представляешь – а как же иначе?

- Было ощущение, что Шиллер сопротивлялся какое-то время, не впускал нас в свой мир, – продолжает Виктория Мещанинова. – Мы ходили вокруг да около. А потом классик или отвлекся от нас, или смирился, или согласился.

Спектакль очень жесткий, героев-романтиков здесь нет вообще. Как и романтических ухаживаний, вместо них обилие эротических сцен.
Вообще Шиллер в представлении современного студента-филолога – апогей вычурности и длиннот. Московский критик Павел Руднев недавно написал, что пятиактная трагедия Шиллера в современном театре невозможна.
- Когда собрали первый акт, он шел два часа двадцать минут – кто это выдержит? – вспоминает Виктория Мещанинова. – Сейчас первый акт идет полтора часа, второй сорок минут. Мы сделали много купюр, но от себя не добавили ни одного слова.
На спектакле возникло ощущение, что с длиннотами актеры борются посредством не только купюр, но и скорости произношения. Иногда (редко, правда) она такая запредельная, что не успеваешь уловить смысл сказанного.
Очень интересно и неожиданно распределение ролей. Петр Артемьев, играющий Президента, и Дмитрий Блинков-Фердинанд на самом деле ровесники. А в спектакле они отец и сын, и это оправдано актерской игрой. Но вот Алина Тягловская для роли матери Луизы кажется все-таки слишком молодой. 

Большинство актеров, задействованных в этом спектакле, – бывшие студенты Виктории Мещаниновой. Режиссер полагает, что, пройдя испытание Шиллером, они стали взрослыми.

15.11.2013

http://www.mediazavod.ru/articles/140849