Олег Мясников "И зацветёт засохшая ветка"

Спектаклем «Марьино поле» по пьесе екатеринбургского драматурга Олега Богаева, Олег Хапов продолжает в Камерном театре разговор, начатый постановкой театрализованной читки по пьесе Томаса Бухштайнера «Норд Ост», представленной в рамках фестиваля «Камерата 2013». Переходя от прямолинейной документальности хроники Бухштайнера к прихотливым и извилистым поворотам пьесы Олега Богаева.

        Разговор о войне, искалечившей женские судьбы. Ведь война не заканчивается с окончанием боевых действий. Она продолжает жить в душе одиночеством и болью утраты. Горьким сознанием невозможности сказать последнее «прости» или первое «да». И нет этой войне конца, как нет конца ожиданию тех, кто уже никогда с неё не вернётся.

Режиссёр определяет историю, рассказанную драматургом, как сказку для взрослых. И действительно, пьеса Олега Богаева «Марьино поле» внешне похожа на сказку. Спустя много-много лет после войны, три героини, Мария, Прасковья и Серафима, отправляются на поиски своих не вернувшихся с фронта мужей. Потому что мужья живые, а полученные когда-то похоронки ничего не значат. Дорога их лежит через леса и заброшенные деревни и в пути им предстоит изведать множество опасностей. Всё это напоминает мотивы известных русских сказок.

Но Богаев пишет не сказку, а, скорее, миф, где за образами противников героинь пьесы угадываются некие символы, как-то враги-супостаты, власть-государство, средства индустрии развлечений и масс-медиа и прочее. Но внимание режиссёра спектакля концентрируется вокруг взаимоотношений женщин, символы-мифы пьесы он оставляет на обочине смыслов своего спектакля. Такой подход позволяет придать спектаклю максимально широкий, всеобъемлющий посыл, но вместе с тем, при такой трактовке, есть также риск некоторой поверхностности прочтения пьесы. Что отчасти и случилось. Например, финальная сцена Марии и Смерти, где Смерть создаётся при помощи фонограммы, решена просто, даже бедно и выхода к большим смыслам-символам (встреча с Вечностью) не получается. Образующий вакуум, после исчезновения Симы и Прасковьи, не заполнен. В целом пьеса довлеет над режиссёром и ведёт его за собой, что нельзя отнести к успехам постановки.

Визуальный ряд спектакля предельно упрощён. Три двери, символизирующие, и три судьбы, и вход в инобытие, некая граница, отделяющая пространство бытовое от метафизического (сценография Олега Хапова). Но собственно игры заданного образа-символа не происходит. Игра носит условно-бытовой характер, обозначая те или иные пространства, куда попадают героини. В тоже время нельзя не отметить интересные визуальные образы, найденные режиссёром. Почти все они связаны с персонажем «Корова» (очень точная и трогательная работа Валентины Спирёвой): хлопающая от порывов ветра дверь пустого дома в заброшенной деревне, запряженная в телегу корова, на которой путешествуют героини и т.д. Хотя все эти находки носят частный характер, они красивы и поэтичны.

Но главная ценность спектакля в другом. Это прекрасные актёрские работы Елены Мальцевой (Мария), Надежды Нагдасевой (Прасковья), Ирины Галаевой (Серафима). (К слову сказать, Надежда Нагдасева и Ирина Галева были заняты Олегом Хаповым в уже упоминавшейся выше театрализованной читке по пьесе «Норд Ост».) Все три актрисы создают образы целостные, яркие, питаемые глубинными народными, фольклорными корнями. Ни дать, ни взять, три русские богатырши отправились в дальний путь выручать из холодных, цепких объятий Смерти своих Иванов. И каждая со своей искоркой-изюминкой. Сдержанная, тяжело стоящая на земле Серафима, в чём-то даже прагматичная, прячущая за внешней холодностью незаживающую душевную драму и открытая, доверчивая Прасковья, так и не успевшая из-за войны испытать счастья и тягот любви, но не растратившая сил верить и мечтать.

Елена Мальцева (Мария) создаёт образ просто эпический. Лёгкая, с какой-то солнечной добротой и силой, словно ведёт род свой от былинного богатыря-пахаря Микулы Селяниновича. Её героиня и есть наследница былинных русских богатырш: способная, и на ласку, и на резкое слово, умеющая вдохнуть веру, поддержать шуткой, но и дать отпор обидчику. Её энергия, оптимизм, светлый юмор наполняют спектакль движением и во многом искупают неровности постановки. Превосходная, солнечная работа актрисы!

Мужские образы в спектакле чаще всего носители тёмных сил того, сказочного, или, лучше сказать, метафизического мира, куда выносит дорога героинь «Марьиного поля». На долю засл. арт. РФ Виктора Нагдасева, Петра Артемьева и Никиты Башкова приходится более 10 ролей! Но во многом они и заложники особенностей режиссёрского прочтения пьесы, потому что именно здесь конструкция спектакля раскачивается наиболее сильно.

Сказка для детей и сказка для взрослых…. Через сказочные образы ребёнок познаёт мир. Ибо других, рациональных, не сказочных представлений у него ещё нет, или они очень туманны. Взрослое мышление, наоборот, рационально по своей сути и в сказке видит забаву, развлечение. Сказка может быть намёком, обозначением, но сама по себе смыслообразующих связей в структурах познания и понимания мира уже не содержит. Сводя образы Гитлера, Сталина, Жукова, Гриба, Белки и других к бесам и ангелам метафизического поля спектакля, режиссёр волей-неволей чересчур упрощает их, отчего спектакль несколько теряет в целостности.

  В тоже время нужно отметить множество ярких находок артистов-участников спектакля. Чего стоят, например, Сталин, Человек-гриб, работы засл. арт. РФ Виктора Нагдасева и Леший-банщик и Гаишник Петра Артемьева! В маленькой, подчас совсем крохотной роли, актёры успевают создать крупный, запоминающийся персонаж. 

Спектакль вообще дышит юмором. Трагическая история «Марьиного поля» рассказана Олегом Хаповым эмоционально, лирично и светло. Песня Эрнесто де Куртиса, неувядаемый хит всех времён, «Вернись в Сорренто», лейтмотивом проходящая через спектакль, задаёт ему ностальгическую эмоциональную ноту. Режиссёр рассказал свою историю о побеждающей  смерть и преображающей жизнь любви. Гуманистический посыл – главное достоинство и достижение спектакля «Марьино поле». И если даже не всегда рассказ получился складным, важно другое – само доброе слово о любви и вере в жизнь. И чем более будет сказано таких слов, тем весомее они будут. Может быть, тогда закончатся труды Марьюшки, провожающей души отчаявшихся дождаться своих родных и любимых с войны туда, где все живы и счастливы, и зацветет тогда засохшая ветка?..