Тем, кто катался на роликах в Александровском саду
в 1991-92 годах.
О л я М у х и н а
О Л И М П И Я
c к а з к а с к а з о к
Посвящается Лени Рифеншталь
« На берегу тихой речушки Миссури
Парень сидел и под гитару песню пел
Ты самая лучшая девушка на свете
На земле я с тобою быть только хотел »
Знаете, как сделать в Москве хорошую вечеринку?
Нужно новое необычное место, очень избирательный фейсконтроль, чтобы тысячи людей его не прошли;
бесплатный бар и горы наркотиков;
два грузовика звука и три — света; чтобы выступала иностранная суперзвезда и русские диджеи-старички, которых в Москве в обычный день не найдешь, — и только тогда все напишут наутро в фейсбуке: да, это была отличная пати.
А ведь когда-то хватало того ощущения, когда ты стоишь у колонок — и басы прокачивают так, что переворачиваются все органы внутри, мурашки по всему телу просто от музыки и красоты, а ты стоишь, закрыв глаза, и думаешь: только бы это не кончалось никогда. Человек, который это прочувствовал, будет этим болен на всю жизнь».
|
|
Лера Савицкая журналист, сценарист, продюсер |
«Раньше было все впервые. Это как первый секс, понимаешь?
Все первое всегда прикольно, как у Марселя Пруста в «По направлению к Свану» — когда герой ел ложечкой пирожное и описывал свои ощущения после первой, второй, третьей.
Все не то, что не в первый раз. Самым главным были эмоции — ты мог просто протанцевать с человеком рядом всю ночь, улыбаться, глядя ему в глаза, и чувствовать, что вы с ним — единое целое, что нет понятия времени, ограничений, что вы часть одного общего океана любви и счастья. Сколько это продлится — никто об этом не думал. Мы верили, что вся эта новая клубная культура — это мост, что это начало. Мы думали, что это — путь, и он нас приведет куда-то дальше, на следующую ступень, а оказалось, что там дальше ничего нет. Моста нет, он не достроен. Просто была эпоха, и она закончилась.
И все».
Д е й с т в у ю щ и е л и ц а:
СТЕЧКИН АЛЕША – лыжник.
ТОКАРЕВА ЛАРИСА – девушка на роликах.
ТОКАРЕВ – отец девушки. Генерал.
ПАПА АЛЕШИ – лыжник.
МАМА АЛЕШИ – Наташа.
БАБУШКА АЛЕШИ – Вера Ивановна
МАКАРОВ – тренер Алеши
КАТЯ ЛАВИНСКАЯ – подруга Ларисы
АЛЕНКА – Олимпийская чемпионка
КОНЬ – белого цвета
СТЕЧКИНЫ.
1975 год. Москва.
Большая сталинская квартира с огромными окнами .
Бабушка, мама, папа.
В 75 году они еще очень молоды – маме около двадцати, папе
тоже, бабушке «около сорока».
В коридоре у стены стоят лыжи – папины, мамины и бабушкины.
Бабушка возится у плиты. Мама моет посуду, пол, окна.
Папа натирает беговые лыжи, забивает гвозди, сверлит стены,
пилит доски.
По радио речь Брежнева о загнивающем капитализме.
http://staroeradio.ru/audio/10697
На полках шкафа спортивные награды отца.
Медали, золотые кубки, красные вымпелы.
Обеденный стол, три стула.
Бабушка накрывает стол к обеду.
Алеша еще не родился. Он сидит у окна с гитарой в руках,
перебирает струны. На вид ему все четырнадцать.
А за окном течет и движется река, блестит, мерцает,
переливается, сверкает на солнце.
А Л Е Ш А.
Москва. Тысяча девятьсот
семьдесят пятый год.
Мама, папа и бабушка
жили дружной семьей,
совершенно не подозревая,
что появлюсь Я.
Мой отец –
спортсмен.
Б А Б У Ш К А
Олимпийский чемпион!
М А М А
Король!
Б А Б У Ш К А.
Его величество!
М А М А. А как же иначе.
Б А Б У Ш К А. Семья всегда вокруг мужчины.
М А М А. Нет мужчины – нет семьи.
Б А Б У Ш К А . Типун тебе на язык!
А Л Е Ш А. А бабушка у нас певица.
Б А Б У Ш К А (маме) Москвичка! В седьмом поколении!
А Л Е Ш А. Привезла моего отца с острова Сахалин.
М А М А (колко) Попала туда с гастролями.
Б А Б У Ш К А. Краснознаменного, Ордена Трудового Красного
Знамени, ансамбля песни и пляски!
А Л Е Ш А. Познакомилась с дедушкой, вернулась с гастролей с
ребенком.
Б А Б У Ш К А. А дедушка там остался.
А Л Е Ш А. Дедушка выпил тройной одеколон, а прабабушка ему
сказала «До свиданья»!
М А М А. С тех пор бабушка живет без дедушки.
Б А Б У Ш К А. И без прабабушки.
А Л Е Ш А. Но поет по прежнему.
Б А Б У Ш К А
(поет, Алеша аккомпанирует )
На берегу тихой речушки Миссури
Парень сидел и под гитару песню пел
Ты самая лучшая девушка на свете
На земле я с тобою быть только хотел
Ла ла ла ла ла ла ла ла ла ла ла ла
Папа протягивает через квартиру веревки, мама развешивает на веревки белые пеленки и ползунки.
А Л Е Ш А. Но самый коронный номер бабушки, это песня про Волгу.
Б А Б У Ш К А (выбирается сквозь пеленки)
Из далека долго течет река Волга
Течет река Волга, конца и края нет
Среди хлебов зрелых
Среди снегов белых
Течет моя река Волга
А мне семнадцать лет
А Л Е Ш А. Бабушка любит все песни про реку. Потому что наш дом стоит на берегу реки. С самого рождения, смотря на ее воду, я чувствую, как быстро течет время, безостановочно, бесконечно, без конца и без края.
Б А Б У Ш К А. Наша река течет здесь давно.
П А П А. Видимо точной датой появления нашей реки можно считать сотворение мира.
Б А Б У Ш К А. Я думаю, что она текла здесь и при Адаме и Еве, и при царе, и при Ленине, и до революции и после, и при Сталине, и при Хрущеве.
П А П А. И в то время, когда сюда приехал князь Юрий Долгорукий.
Б А Б У Ш К А. И до войны текла, и после, и все пережила. И все переживет. Москва-река наша. Была, есть и будет. И ничего с ней не сделать.
М А М А. Хоть какая-то стабильность.
А Л Е Ш А. Отец красивый. Высокого роста, с фигурой атлета. У него есть все. И лыжи, и удочки, дрель, молоток, пила, гвозди. Летом он любит надеть белую повязку на голову и косить траву. Благодаря его усилиям на даче дом, баня, гараж…
Б А Б У Ш К А. Спортсмен!
М А М А. Олимпийский чемпион!
Б А Б У Ш К А. От природы такой здоровый!
Мама, папа и бабушка смотрят на Алешу. Ставят к столу четвертый стул, кладут четвертый прибор.
А Л Е Ш А (садясь за стол). Папа! А как ты прожил всю жизнь с одной женщиной?
П А П А (давится). Молча.
А Л Е Ш А. И это так красиво сказано. Так лаконично.
Б А Б У Ш К А. Он никогда не спорит с матерью.
М А М А. У папы все лаконично получается.
Б А Б У Ш К А. Ой, София Ротару поет!
Бабушка делает радио громче, мама морщится, она любит Аллу Пугачеву. Мама в платье из шелка. У нее большая грудь, красивые ноги, высокие каблуки. Комната залита солнцем.
Алеша и бабушка вместе поют песню:
Над тобою солнце светит, Родина моя
Ты прекрасней всех на свете, Родина моя
Я люблю, страна, твои просторы
Я люблю твои поля и горы
Сонные озера и бурлящие моря
Над полями выгнет спину радуга-дуга
Нам откроет сто тропинок синяя тайга
Вновь настанет время спелых ягод
А потом опять на землю лягут
Белые, огромные, пушистые снега
Как будто праздник!
Будут на тебя звезды удивленно смотреть
Будут над тобой добрые рассветы гореть в пол неба
В синей вышине птицы будут радостно петь
И будет песня звенеть над тобой в облаках
На крылатых твоих языках
Я, ты, он, она, вместе – целая страна
Вместе дружная семья в слове мы сто тысяч я
Над тобою солнце светит, льется с высоты
Все на свете, все на свете сможем я и ты
Я прильну, земля, к твоим березам
Я взгляну в глаза веселым грозам
И, смеясь от счастья, упаду в твои цветы
Б А Б У Ш К А. Запомни, Алеша, это стихи Роберта Рождественского. На всю жизнь запомни – все на свете, все на свете сможем я и ты!
А Л Е Ш А. Все-все?!
Б А Б У Ш К А. Все-все!
М А М А. Вера Ивановна! Ну зачем вы обманываете ребенка?
Б А Б У Ш К А. Это – чистая правда. Бог все-все может. А Бог нас, с тобой, Алеша, очень любит.
М А М А. Опять эта ваша сказка. (Убирает посуду со стола.)
Б А Б У Ш К А. Это не сказка.
А Л Е Ш А. А что?
Б А Б У Ш К А. Это – сказка сказок!
М А М А. И как в наши времена можно в это верить…
Мама приносит из комнаты красный спортивный костюм отца. Отец надевает костюм. Все наблюдают, как за неким сакральным облачением.
ОЛИМПИАДА-80
А Л Е Ш А . Тысяча девятьсот восьмидесятый год. Это первое, что я помню в жизни. Отца берут на парад, посвященный открытию Олимпиады и выдают красный костюм Адидас и белые кроссовки «Пума». В его комнате стоит еще одна запасная пара.
Сорок седьмого размера. Я хочу быть, как он.
Алеша в кроссовках отца. Отец в красном костюме Адидас с надписью СССР на спине. На ногах отца белые кроссовки. Мама в синем платье из шелка. Они целуют Алешу и бабушку, уходят.
А Л Е Ш А. Я клянусь, что стану спортсменом.
Б А Б У Ш К А. Никогда не клянись, Алеша.
А Л Е Ш А. Я обязательно попаду на Олимпиаду и выиграю золотую медаль!
Б А Б У Ш К А. Все так непредсказуемо.
А Л Е Ш А. Я обещаю это, бабушка!
Б А Б У Ш К А . Главное, чтобы не было войны.
А Л Е Ш А. А мама говорит, что главное – это образование. И велосипед.
Б А Б У Ш К А. Ну, ей виднее. Но главное, Алеша – это любовь. А война, она всегда где-то идет.
А Л Е Ш А. И сейчас?
Б А Б У Ш К А. Сейчас наши войска в Афганистане, поддерживают апрельскую революцию.
А Л Е Ш А. По телевизору показывают Брежнева, звучит Советский гимн. Мы с бабушкой встаем перед телевизором и я плачу. Оба плачем. Я не понимаю, что происходит в моем сердце под эту музыку, но это точно из-за нее. Я так люблю свою Родину, я так люблю свою маму, папу и бабушку, что слезы льются из глаз. Слезы абсолютного счастья. Мы с бабушкой обнимаемся, вытираем друг другу лица. Олимпийский огонь, стадион, стон толпы, триумф спорта, нет радости больше. Спорт, спорт, спорт – стучит мое сердце, поет София Ротару:
Старт, рывок и финиш золотой
Ты упал за финишной чертой
Ты на целый миг быстрее всех
Мир, застыв, глядит на твой успех
Мир, застыв, глядит на твой успех
Ты на целый миг быстрее всех
Все быстрей, мчится время все быстрей
Время стрессов и страстей мчится все быстрей
Темп моей страны, моей земли
Ждать мы ни секунды не могли
Жизнь, ты все сложней, ты все быстрей
Темп – наш современный чародей
Темп – наш современный чародей
Жизнь, ты все сложней, ты все быстрей
Б А Б У Ш К А. Куда уж быстрей-то…
А Л Е Ш А. Отец с мамой возвращаются с Олимпиады под утро. Веселые. Маму зовут Наташа. Отца зовут Саша. На полке в ванной у отца стоит одеколон «Саша», а у мамы духи «Наташа», папа танцует твист, они с мамой не спят, играют в нарды. Мама смеется, бабушка ворчит. Папа дарит мне бутылку «Фанты» и «Пепси-колы». Я пью впервые.
П А П А. Но это еще не все.
Папа радостно выносит из коридора лыжи. Алеша разочарован, убегает, мама с папой ругаются.
М А М А. Я же говорила, говорила, он хотел велосипед, а ты лыжи, лыжи
Б А Б У Ш К А. Но кто же дарит лыжи летом?!
П А П А. А что, я их до зимы должен был прятать? Ты поди, купи лыжи зимой!
Б А Б У Ш К А. Да… лыжи зимой-то дефицит…
М А М А. Ну, подарил бы хотя бы мяч!
П А П А. Вот ты и дари мяч! (обижается, кричит в сердцах)
Ничего не может быть на свете лучше беговых лыж!
Хлопает дверью. Из его комнаты звучит Высоцкий на полную громкость.
Где мои семнадцать лет?
На Большом Каретном.
А где мой черный пистолет?
На Большом Каретном.
А где меня сегодня нет?
На Большом Каретном.
Б А Б У Ш К А. Ну, включил, Высоцкого своего…
П А П А (возвращается возбужденный). Понимаешь, сынок… Ничего нет на свете лучше беговых лыж! А знаешь, почему?
А Л Е Ш А. Нет.
П А П А. Потому что в беговых лыжах работает вся группа мышц! А знаешь, кто первый изобрел лыжи?
А Л Е Ш А. Нет.
М А М А. Этого никто не знает.
П А П А. Потому что это – народное изобретение!
Б А Б У Ш К А. Родиной которого, несомненно, является наша страна.
П А П А. На побережье Белого моря археологи нашли высеченные на скалах изображения лыжников! И этим рисункам более четырех тысяч лет! Можешь себе такое представить?!
А Л Е Ш А. Нет.
П А П А. Четыре тысячи лет назад люди, точно так же, как и мы, жили, ели и пили и катались на лыжах! То есть еще до нашей эры! Ты понимаешь, что такое до нашей эры?
А Л Е Ш А. Нет.
П А П А (злится) Что ж ты мне все нет да нет!
М А М А. Отстань от него!
П А П А. Да что ж он мне все некает!
М А М А. Он многое не понимает
Б А Б У Ш К А. Только не злись!
П А П А. Он не понимает самого главного!
М А М А. Алеша, скажи папе «Да»
А Л Е Ш А. Да.
П А П А. В разных уголках нашей страны, при раскопках, были найдены окаменелые лыжи! А самые древние находили в
Сибири и на Алтае! 
М А М А. Только не спрашивай его, что такое Алтай.
А Л Е Ш А. А что такое Алтай?
П А П А (устало). А из Сибири и Алтая лыжи постепенно распространялись по всему северу нашей страны.
Б А Б У Ш К А. У московских князей были войска на лыжах и санях.
П А П А. Русские крестьяне на лыжах воевали с Наполеонов в 1812 году!
Б А Б У Ш К А. А партизаны-лыжники?
П А П А. А годы войны с немецко-фашистскими захватчиками? Понимаешь, что такое лыжи?
М А М А. Всего лишь средство передвижения.
А Л Е Ш А. Теперь понимаю.
П А П А. Наконец-то. Ты рад?
А Л Е Ш А. Рад. Спасибо, папа. Жалко, что на них сейчас не покататься.
Папа уходит в свою комнату. Мама за ним.
Б А Б У Ш К А. А ты по квартире пока походи.
Алеша ходит на лыжах по квартире.
ВЫСОЦКИЙ И ГОРЫ .
Папа у магнитофона. Высоцкий на полную громкость.
Если друг оказался вдруг и не друг и не враг, а так
Если сразу не разберешь, плох он или хорош
Парня в горы тяни, рискни, не бросай одного его
Пусть он в связке одной с тобой, там поймешь, кто такой
Если парень в горах не ах, если сразу раскис и вниз
Шаг ступил на ледник и сник, оступился и в крик
Значит рядом с тобой чужой, ты его не брани, гони
Вверх таких не берут и тут про таких не поют
Папа перематывает пленку.
П А П А. Вот, сынок, послушай про горы. (подпевает)
В суету городов и потоки машин, возвращаемся мы
Просто некуда деться и спускаемся мы с покоренных вершин
Оставляя в горах, оставляя в горах свое сердце
Так оставьте ненужные споры, я себе уже все доказал
Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал , на которых еще не бывал.
А Л Е Ш А. А ты был в горах?
П А П А. Там я познакомился с твоей мамой. Мы вместе ехали в горы, на маленьких осликах… Там, Алеша, ты и был зачат.
А Л Е Ш А. А почему…
П А П А. Потому что в жизни часто приходится от многого отказываться. И выбирать, между горами и остальным.
А Л Е Ш А. Может быть я стану горнолыжником?
П А П А. Чтобы съехать с горы, нужно сначала на нее забраться. Понимаешь?
А Л Е Ш А. Понимаю.
М А М А. Горы… это так увлекает. Потому что все забывается. Заботы, проблемы. Надо лишь быть внимательным. Чтобы не сорваться вниз. Это спорт, который забирает все тело. С ног до головы. И дает чувство свободы. Мы так тесно связаны со скалой, с природой, с горами. А когда добираешься до вершины, это такое блаженство, такое счастье, что возникает желание испытывать это гораздо чаще.
П А П А. Идеал, который недостижим.
М А М А. Но о нем всегда мечтаешь.
П А П А. И ждешь.
Б А Б У Ш К А. Запудрили мозги ребенку?
А Л Е Ш А. А я улечу туда на вертолете, сразу на вершину и оттуда съеду.
П А П А. Ишь ты… какой. Где ж ты вертолет-то возьмешь?
М А М А. Вертолет – это очень дорого.
А Л Е Ш А. А у меня будет свой вертолет. Я его куплю.
П А П А. А ты заработай сначала.
А Л Е Ш А. И заработаю.
П А П А (смеется) .И где ты его держать будешь? Вертолет свой? В гараже на даче?
А Л Е Ш А. Я построю дом, а на крыше сделаю вертолетную площадку.
П А П А. Мечтать не вредно. Я тоже так мечтал когда-то.
А Л Е Ш А. Я точно знаю, вот увидишь.
(бабушке) Почему он мне не верит?
Б А Б У Ш К А. Он никому не верит.
П А П А. Я верю в правду!
М А М А. И где ты ее видел?
Б А Б У Ш К А (смотрит в окно). А что такое на улице-то творится…Топы людей, толпы… Хоронят кого-то. Вон гроб несут. (ахает) Высоцкий умер.
М А М А. Да ладно…
Б А Б У Ш К А. Прям во время Олимпиады… А молодой какой был… Наверное сердце.
Мама и папа убегают. ЗТМ
Бабушка и Алеша у телевизора. Одни, обнявшись, смотрят закрытие Олимпиады. Олимпийский мишка поднимается над стадионом, поет Лев Лещенко.
До свиданья, Москва, до свиданья!
Олимпийская сказка, прощай!
Пожелай исполненья желаний,
Новой встречи друзьям пожелай.
А Л Е Ш А. Бабушка, а что будет с ним дальше?
Бабушка молчит.
А Л Е Ш А. А куда он полетит?
Б А Б У Ш К А. Кто?
А Л Е Ш А. Мишка.
Б А Б У Ш К А. Он полетит на следующую Олимпиаду, потом на следующую, у него дел много…
А Л Е Ш А. А если он упадет?
Б А Б У Ш К А. Упадет, встанет, и опять полетит.
А Л Е Ш А. Главное, чтобы не было атомной войны.
Раздаются взрывы, Алеша и бабушка подпрыгивают. В окне, отражаясь в реке – салют.
Долгий, яркий, разноцветный.
ДЖО ДАССЕН
Утро. Река. Набережная. Розовый рассвет на рекой.
Дом на набережной. Спортивная школа олимпийского резерва. На фасаде олимпийские кольца. Флаги пятнадцати советских республик. Перед входом в школу Алеша и бабушка. С набережной доносится песня Джо Дассена «Бабье лето».
Б А Б У Ш К А (любуясь). Вот дворец так дворец! Настоящий дворец, дворец спорта! Ну что, Алешенька, сам пойдешь или проводить тебя?
А Л Е Ш А. Сам.
Б А Б У Ш К А. Молодец. Страшно?
А Л Е Ш А. Нет.
Б А Б У Ш К А. Волнуешься?
А Л Е Ш А. Да.
Б А Б У Ш К А (смотрит на реку). А вон и мама с папой, гуляют. Позвать их?
А Л Е Ш А. Не надо.
Б А Б У Ш К А. То ли ругаются, то ли обнимаются…
За школой у реки мама с папой выясняют отношения.
А Л Е Ш А. Мне кажется или мама плачет?
Б А Б У Ш К А. То обнимает его, то отталкивает…
(подпевает Джо Дассену)
ла ла ла ла ла ла ла ла ла ла ла
Жалко, что я не знаю французского.
А надо нам с тобой его выучить. И перевести эту песню. Я знаю только, что она называется «бабье лето».
А Л Е Ш А. А как это, бабье лето?
Б А Б У Ш К А. Это знаешь, Алеша, когда лето заканчивается и наступает осень, то вдруг, где-то в октябре, случается несколько теплых дней , таких жарких и ярких, как будто лето опять вернулось.
А Л Е Ш А. Как красиво играют трубы.
Б А Б У Ш К А. Может в музыкальную школу пойдем? Гитара, ты же так ее любишь. Станешь гитаристом… Музыка, это так прекрасно.
А Л Е Ш А. Ничего не может быть лучше беговых лыж. А почему мама с папой ругаются?
Б А Б У Ш К А. Он ревнует ее.
А Л Е Ш А. Как это, ревнует?
Б А Б У Ш К А. Он хочет, чтобы она любила только его.
А Л Е Ш А. А она любит еще кого-то?
Б А Б У Ш К А. Да, она очень любит Джо Дассена.
А Л Е Ш А. А почему она плачет?
Б А Б У Ш К А. Потому что Джо Дассен умер, Алешенька.
А Л Е Ш А. Когда?
Б А Б У Ш К А. Сегодня.
А Л Е Ш А. Ну почему, почему, бабушка…
Б А Б У Ш К А. Потому что жизнь, Алешенька, это череда смертей и рождений. Вот, например, когда ты родился, это было большое для нас счастье. Но в этот же день кто-то умер. Каждый день кто-то рождается, а кто-то умирает. Но я тебе скажу, что смерти не надо бояться. Потому что смерти уже давно нет, человек бессмертен.
А Л Е Ш А. А как же Джо Дассен?
Б А Б У Ш К А. Погибло только его тело, а его бессмертная душа вполне возможно сейчас смотрит на нас с тобой с небес.
А Л Е Ш А. Прямо на нас?
Б А Б У Ш К А. Поверь, поверь, Алешенька, хоть это для тебя и непостижимо. Ну, с Богом!
Осеняет Алешу крестным знамением, целует, Алеша заходит в стеклянные двери олимпийской школы.
Б А Б У Ш К А. Потом умер Брежнев… трубы завыли…
Страшно выли, минут пять. Кровь в жилах похолодела, как страшно. Что же теперь с нами будет? Не сбросят ли американцы теперь на нас атомную бомбу, когда мы одни остались, без Брежнева-то… Артиллерийские залпы, над Кремлем взлетает стая ворон. Душа его отлетела. Господи, помилуй. Потом Андропов умер, а потом Черненко … Помяни их, Господи, в Царствии своем… Хотя навряд ли, навряд ли… Помилуй их, Господи, милосердием своим.
МАКАРОВ
Спортивная площадка олимпийской школы.
Алеша в красном обтягивающем комбинезоне и жилетке. Макаров в красном спортивном костюме с белой надписью СССР на спине.
М А К А Р О В. Стечкин?
А Л Е Ш А. Стечкин.
М А К А Р О В. А я Макаров, твой тренер.
Жмут друг другу руки.
М А К А Р О В. Стечкин – пистолет такой, да?
А Л Е Ш А. И пистолет, и автомат.
М А К А Р О В. Макаров тоже пистолет. «Макаров» круче «стечкина»
А Л Е Ш А. Папа говорит, «стечкин» круче «макарова»
М А К А Р О В. А кто твой папа?
А Л Е Ш А. Стечкин.
М А К А Р О В. Логично. А мой Макаров. Ну а кто круче, это мы с тобой проверим на практике.
А Л Е Ш А. Стреляться будем?
М А К А Р О В. На лыжах бегать. Слушай сюда, Стечкин. Планы на сегодня. Подтягиваемся двести раз. Отжимаемся от пола двести раз. И «тянем резину».
А Л Е Ш А. Это мое любимое занятие.
М А К А Р О В. Отрабатываем лыжный ход. Попеременный, потом одновременный. Потом попеременно-одновременный. Ясно?
А Л Е Ш А. Ясно.
Алеша «тянет резину», отрабатывает лыжный ход.
М А К А Р О В. Пробежка на роллерах двадцать пять километров. Потом уроки. Сделал уроки?
А Л Е Ш А. Сделал.
М А К А Р О В. Русский язык, литература, математика, история , английский. Потом вечерняя тренировка. Двадцать пять километров в здоровой лесной обстановке. Великие планы ясны?
А Л Е Ш А. Ясны.
М А К А Р О В. Главное - жить по ритму. По ритму своего сердцебиения. Прислушаться к биению своего сердца. Хорошее упражнение – перед сном посчитать свой пульс. Помогает. И с утра, проснувшись, не вскакивать, а прислушаться к сердцу своему, с открытыми глазами.
Сердце Алеши громко бьется.
М А К А Р О В. Стандарт – 70 ударов в минуту. У лыжника во время состязаний сердце делает 200 ударов в минуту, выталкивая
А Л Е Ш А (в движении) Глубина этого спорта – постоянный внутренний диалог с самим собой. В спорте не с друг другом борются, борются с самим собой и со временем. Когда кажется зеленым снег и тренер бьет палкой по спине, орет, чтобы поднажал.
М А К А Р О В (орет) Работаем! Работаем! Как швейная машинка! Мандраж в сторону! Поднажми! Поднажми!
Макаров бьет Алешу палкой по спине.
А Л Е Ш А. Если поднажму, то все. Главное перебороть этот физический недуг. И вдруг – появляется второе дыхание. А что такое второе дыхание – это когда из печени и почек новая кровь появляется, ну а потом и третье дыхание, и четвертое, и пятое.
Макаров с палкой едет за Алешей на велосипеде.
М А К А Р О В. Когда идешь быстро, с каждым кусочком тела своего надо договориться. Договориться с пальцами своими, и с сердцем, и с почками, и с печенью.
А Л Е Ш А. И с соплями.
М А К А Р О В. Со всеми органами чувств.
А Л Е Ш А. Твой ум и твое тело понимают, что ты на грани, что опасность. И в этот момент весь организм начинает спасаться, выбрасывается адреналин.
М А К А Р О В. Спасение – это когда весь организм твой работает, как отлаженный движок.
А Л Е Ш А. Ты можешь послать импульс мизинцу, он подгоняется и ты чувствуешь себя чемпионом!
М А К А Р О В. Быстрее, Стечкин, быстрее! Поднажмем! Вырабатываем спортивную злость! Надо заработать радость победы! Работаем, как швейная машинка! Мандраж в сторону!
Макаров с секундомером считает удары сердца Алеши.
Двести ударов в минуту. И тут уже Алеше кажется, что ему кажется, но под волшебную музыку, откуда ни возьмись, вдруг выезжает прекрасная девушка на роликах, проезжает мимо, мимо его лица, он видит ее глаза, развевающиеся на ветру светлые волосы, ему кажется, что девушка улыбается ему, ее образ остается в его памяти, словно фотография, и он бежит дальше, возвращая и возвращая назад ее образ, который уже давно исчез, как мимолетное видение, как гений чистой красоты, оставив после себя только музыку, только дуновение ветра.
Макаров, засмотревшись вслед девушке на роликах, падает с велосипеда.
ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС.
Появление генерала Токарева.
Квартира Стечкиных. Бабушка и мама раскладывают на полу
красную ткань для платья. У бабушки и мамы по машинке, в
левом углу стоит стиральная, бабушкина, над ней лампада с
иконой. В правом – швейная, мамина. Над ней портрет папы.
Слева от шкафа с папиными наградами стоит новый шкаф, уже
с Алешиными наградами, там медали, вымпелы, золотые кубки.
Не так много, как у папы, но тоже эффектно. Работает
телевизор, поет Алла Пугачева.
Так же, как все, как все, как все, я по земле хожу, хожу
И у судьбы, как все, как все, счастья себе прошу
Ла ла ла ла ла ла ла ла ла ла ла ла ла ла ла ла
Б А Б У Ш К А. Ой, а я так люблю, когда песни с ла ла ла… как песня с ла ла ла, все, любимая, как будто для меня!
М А М А. Алеша! Просыпайся, иди «Утреннюю почту» смотреть!
Б А Б У Ш К А. Да не буди ты его, дай поспать, единственный выходной у ребенка, пусть отдохнет, нагрузка-то какая.
М А М А. Сто двадцать километров в день бегает. На лыжах на своих.
Б А Б У Ш К А. Чемпион!
М А М А. Принц! (будит Алешу)
Б А Б У Ш К А. С детьми такая интересная вещь происходит – вот только они были маленькие, вот только я держала Алешеньку на руках, вот только недавно он валялся в сугробах, приходил домой с румяными щеками, вот только-только вроде… бегал малышом по квартире и смотри ка… вот сидит передо мною уже взрослый… Сорок седьмой размер ноги…
М А М А. Мужик.
Б А Б У Ш К А. Алешенька, скажи… а у вас в школе… девочки какие-нибудь тебе нравятся?
А Л Е Ш А (завтракает). Нравятся, бабушка.
Б А Б У Ш К А. А кто? Кто там у вас самая красивая?
А Л Е Ш А. Да все красивые. Но нравится мне одна.
М А М А. Как зовут?
А Л Е Ш А. Не знаю.
М А М А. Как интересно.
А Л Е Ш А. Она с другого берега.
М А М А. Не с Олимпийского района?
Б А Б У Ш К А. Из Чертаново?!
А Л Е Ш А. Судя по всему да.
М А М А. Лучше тебе с ней не встречаться.
А Л Е Ш А. Почему? А я как раз собираюсь.
Б А Б У Ш К А. Блондинка?
А Л Е Ш А. А как ты угадала?
Б А Б У Ш К А. Жизненный опыт, Алеша.
М А М А. Там, на другом берегу, в Чертаново, девушки циничные, меркантильные… Разобьет она тебе сердце…
А Л Е Ш А. Я сам разобью ее сердце.
Б А Б У Ш К А. Устроит из твоей жизни водевиль…
А Л Е Ш А (с гитарой) На берегу тихой речушки Миссури
Парень сидел и под гитару песню пел
Б А Б У Ш К А. Ты самая лучшая девушка на свете
На земле я с тобою быть только хотел
Видишь, на небе звезда – самая яркая
Это комета из сорока восьми тысяч тел
И суждено нам с ней встретиться
В этот миг я с тобою быть только хотел
Ла ла ла ла ла ла ла ла ла ла ла ла
Папа врывается в квартиру, возбужденно ходит по комнате с газетами.
П А П А (кладет газеты перед Алешей). Почитай, почитай.
М А М А. Что это?
П А П А. Апрельские тезисы Горбачева!
М А М А. Вот еще ему читать это.
Б А Б У Ш К А. Успокойся, что с тобой случилось, зачем ты это читаешь. Дай я почитаю. (берет газеты себе)
М А М А. С чего это вдруг ты слушаешь все это?
П А П А. Как ты не понимаешь, такое происходит, величайшее, величайшее событие! Посмотри, что пишут!
М А М А. Вот еще читать я это буду.
Мама строчит платье на швейной машинке.
Б А Б У Ш К А (смотрит в телевизор, там Горбачев) . Ой, а Горбачев такой милый… и Раиса Максимовна, красавица, ай, какая красавица… Перестройка, ускорение, гласность…
ай, молодец какой, какой молодец.
М А М А. Наперестроят сейчас, наперестроят.
П А П А. А ты читала, что пишут в журнале «Октябрь»? А в «Новом мире»?
М А М А. Ага, счас. (строчит на машинке)
П А П А. Наша страна, как большой атомоход, разворачивается медленно, но верно, к правильному курсу, к прекрасному, прекрасному будущему, к демократии, к свободе, в которой будут жить наши дети! (гладит Алешу по голове)
Б А Б У Ш К А. Да откуда ты можешь такое знать, про будущее, всякое может быть.
П А П А. Есть, есть, сынок, справедливость на свете, есть правда, как я долго ждал этого, этой правды!
Трясет перед лицом Алеши журналами «Октябрь» и «Новый мир».
Б А Б У Ш К А. Ну дай Бог, сыночек, чтобы все как ты говоришь.
Бабушка включает стиральную машинку, та грохочет, заводится.
М А М А. Не верю, не верю я этому Горбачеву, он все врет, я вижу по глазам.
П А П А. Ну неужели ты не видишь, как повеяло весной? Как все старое выброшено на помойку и в нашей стране запахло свежестью, воздухом перестройки! Столько лет вранья, столько лет лжи!
М А М А. Никогда не думала, что ты такой наивный.
Примеряет красное платье.
Б А Б У Ш К А. Ты старым-то не разбрасывайся, пригодится еще.
М А М А. Это не старое, это история, мудрость человеческая, рушить не строить!
Б А Б У Ш К А. Но с другой стороны, посмотри, как он держит свою Раису Максимовну за руку… как он любит ее! Если человек любит и уважает свою жену, он не может быть плохим человеком, он явно хороший…
М А М А. У каждого человека есть две стороны.
Б А Б У Ш К А (смотрит в окно) Вон уже и берлинскую стену рушат… Ой, а кто это там, на виолончели играет? Как красиво…
П А П А. Ростропович.
Б А Б У Ш К А. Что-то на Пушкинской все в очередь выстроились.
М А М А(скептически). Зарождение новой культуры.
А Л Е Ш А. Открыли первый Макдональдс.
Б А Б У Ш К А. А что это?
А Л Е Ш А. Американская еда. Фаст-фуд, гамбургеры.
Б А Б У Ш К А. Фаст что?
П А П А. Фаст фуд. Еда по-американски.
Б А Б У Ш К А. А что, уже и американцев к нам пускают?
А Л Е Ш А. Смотри, похороны.
Б А Б У Ш К А. Ой, хоронят опять кого-то.
А Л Е Ш А. Это Витя Цой, группа «Кино», разбился на машине.
Б А Б У Ш К А. Молодой был?
А Л Е Ш А. Молодой.
Б А Б У Ш К А. Как ребята-то убиваются.
П А П А. Выводят войска из Афганистана.
Идут войска из Афганистана, поют солдаты, едут танки. Во главе войска – генерал Токарев, при полном параде. Мама в красном платье внимательно вглядывается в лицо генерала, поет вместе с солдатами песню, Алеша и бабушка подпевают:
С покоренных однажды небесных вершин
по ступеням обугленным на землю сходим
Под прицельные залпы наветов и лжи
мы уходим, уходим, уходим, уходим
Прощайте, горы, вам видней, кем были мы в краю далеком
Пуская не судит однобоко нас кабинетный грамотей
До свиданья, Афган, этот призрачный мир
Не пристало добром поминать тебя вроде
Но о чем-то грустит боевой командир
Мы уходим, уходим, уходим, уходим
Прощайте, горы, вам видней, в чем наша боль и наша слава
Чем ты, земля Афганистана, искупишь слезы матерей
Нам вернуться сюда больше не суждено
Сколько нас полегло в этом долгом походе
И дела недоделаны полностью но
Мы уходим, уходим, уходим, уходим
Прощайте, горы, вам видней, какую цену здесь платили
Врага какого не добили, каких оставили друзей
Друг, спиртовую дозу дели на троих
Сколько нас уцелело в лихом разведвзводе
Третий тост – даже ветер на склонах затих
Мы уходим, уходим, уходим, уходим
Прощайте, горы, вам видней, что мы имели, что отдали
Надежды наши и печали как уживутся средь людей
Биографии наши в полдюжины строк социологи втиснут
Сейчас они в моде, только разве подвластен науке восток
Мы уходим, уходим, уходим, уходим
Прощайте, горы, вам видней, кем были мы в краю далеком
Пускай не судит однобоко нас кабинетный грамотей
Прощайте, горы, вам видней, какую цену здесь платили
Врага какого не добили, каких оставили друзей
Мы уходим с востока, уходим с востока, мы уходим
П А П А. Железный занавес открывается!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Л А Р И С А.
Другой берег реки. Набережная Чертановского района.
Две девушки. Лариса и Катя. Балерины, ученицы школы искусств, вышли на урок физкультуры к реке. Лариса рассматривает в бинокль Алешу и Макарова. Катя пускает в Макарова солнечных зайчиков из зеркальца. Наблюдают за тренировкой олимпийцев.
Л А Р И С А. Ничего не могу с собой поделать. Но я имею один недостаток. У меня спортивный интерес к мужчинам. Я никого не хочу обидеть, но он у меня спортивный. Родилась я такая. Я не могу остановиться.
К А Т Я. Так невозможно жить всегда.
Л А Р И С А. А может быть возможно? Я иногда задумываюсь, я задаю себе вопрос «Почему я не могу остановиться?»
К А Т Я. А я хочу от души любить. Чтобы влюбиться. Чтобы
взаимность.
Л А Р И С А. Но такого нет. Либо он меня любит, я его нет, либо я люблю, он меня нет. И на фоне этого у меня развивается спортивный интерес. Взяла мужчину – и влюбила. А как он влюбится, я сразу другого ищу.
К А Т Я. А я так хочу любить… чтобы проснуться и улыбаться утром…
Л А Р И С А. Вдвоем проснуться?
Смеются.
К А Т Я. А я сама еще никогда не любила.
Л А Р И С А. Надо срочно влюбиться.
К А Т Я. В кого?
Л А Р И С А. В спортсменов. Жизнь сама дает нам такую возможность.
Девочки делают зарядку, поют песню.
Это не спорт, а только лишь физкультура
Спортом займутся пусть дураки с дурами
Лично с товарищами нам наплевать
Кто там будет выше прыгать или быстрей бежать
Кто там подальше копье запульнет
Самый красивый гол в ворота забьет
Как это все равно? А как же честь страны?
И золота почти кило, а?
Это не спорт, а только лишь физкультура
Спорт это результат, взятка, прокуратура
Тренера ругань и допинг контроль
И нервный срыв, если ты вдруг второй
В тридцать старик, а в тридцать пять пенсия
Воспоминания, юность чудесная
Как ты чемпионом мира так стал
Что сейчас вот гастрит достал?
Ах, физкультура, молодость продолжить решение простое
И без микстуры будете бодры вы и здоровы
Сели, привстали, отдохнули, если капельку устали
Можно не по порядку в нашу зарядку играть
Надо спокойней делать, без надрыва, все без фанатизма
Если невольно увлеклись, то просто перестаньте вы приседанья
Поиграйте в шашки, ни к чему страданья
Завтра с утра по-раньше вам на зарядку опять
К А Т Я. Смотри, что это он делает?
Л А Р И С А. Раздевается.
К А Т Я. Вообще?
Л А Р И С А. Я бы нарисовала его обнаженным.
К А Т Я. Очень опасно смотреть на обнаженного мужчину. Лучше закрыть глаза. Если увидишь такое, больше уже никогда не сможешь забыть. Его тело потом будет все время стоять перед глазами.
Л А Р И С А. Какой красивый рельеф мышц.
КАТЯ. Он что, все снимет?
Катя закрывает глаза, слышит только шум воды, открыв глаза видит, как Алеша подплывает к ним. А Лариса глаза закрывать не стала.
А Л Е Ш А (Ларисе) Как тебя зовут?
Л А Р И С А. Лариса.
А Л Е Ш А. Какие цветы ты любишь?
Л А Р И С А. Наверно, розы.
А Л Е Ш А. В пятницу буду ждать тебя в Александровском саду. Придешь, не придешь, все равно ждать буду.
Алеша уплывает.
К А Т Я. Мне кажется, у вас все получится.
Л А Р И С А. Если он придет с роликами.
ЗТМ. Ночь. Алеша на крыше олимпийской школы. Смотрит на другой берег, играет на гитаре.
На берегу тихой речушки Миссури
Парень сидел и под гитару песню пел
Ты самая лучшая девушка на свете
На земле я с тобою быть только хотел
На другом берегу, на крыше школы искусств, сидит Лариса и смотрит на Алешу в бинокль.
А Л Е Ш А. Любовь – почему она так популярна? Поему о ней все так мечтают?
Л А Р И С А. Что бывает, когда любовь побеждает разум?
А Л Е Ш А. К чему должен стремиться влюбленный человек?
Л А Р И С А. И хочет ли влюбленный человек избежать страданий?
А Л Е Ш А. Она с другого берега. С Чертаново. Проехала мимо меня на роликах. Светлые волосы, хрупкое телосложение, стройная девочка, ничего необычного, только глаза с хитринкой. Лариса. Пульсирует мозг, пульсирует сердце.
Алеша слушает свою пульс, как учил Макаров. 200 ударов в минуту.
Л А Р И С А. Он высокий. Он идеальный. Он – настоящий мальчик. И руки, и все остальное. Тело, вся кожа. Глаза. Задумчивость. Что сделать? Чтобы иметь смелость? Чтобы иметь смелость, чтобы иметь смелость. Что сделать, чтобы иметь смелость, чтобы иметь смелость, чтобы иметь смелость.
А Л Е Ш А. Я думаю о роликах, мысли мои становятся навязчивыми, потом они превращаются в мечты, потом в нестерпимые фантазии, я коплю на ролики путем спекуляции спортивным инвентарем, я успеваю до пятницы, я влюбился с первого взгляда. Я встретил идеал. Стройную девушку с фигурой гимнастки, маленькой грудью и тонкими щиколотками ног.
РОЛИКИ.
Желтое солнце, синее небо, красные стены Кремля, красные звезды, золотые купола церквей. Александровский сад, памятник Карлу Марксу. Алеша, Лариса и Катя катаются на роликах.
А Л Е Ш А. Каждый день мы встречаемся в Александровском саду, катаемся на роликах, выбираем сложные фигуры
Л А Р И С А. Садимся на троллейбус, едем на Тверскую, оттуда, целой бандой, едем обратно, к Александровскому саду.
К А Т Я. Александровский сад – выход к Дворцу съездов, ближе к Боровицким воротам, потому что работает камера хранения, можно оставить шмотки.
Л А Р И С А. Когда я разгоняюсь на роликах, еду, гоню сильно, я чувствую свободу! Ветер в лицо, все быстрей, все быстрее!
А Л Е Ш А. Давай поцелуемся?
Л А Р И С А. Зачем?
А Л Е Ш А. Чтобы страх улетучился. Целуются.
Л А Р И С А. Я должна тебе признаться, Алексей, я совершенно не умею тормозить. Катаются .
А Л Е Ш А. Сколько тебе лет?
Л А Р И С А. Четырнадцать.
А Л Е Ш А. И мне. Чем увлекаешься?
Л А Р И С А. Я балерина. Учусь в школе искусств, занимаюсь живописью, пишу стихи, сочиняю музыку, хочу стать актрисой.
Но может быть я стану режиссером, может быть я сниму кино, может быть я снимусь в кино, не знаю, но я точно знаю, что стану звездой! Я так хочу попасть в этот мир, мир кино и театра!
А Л Е Ш А. Приглашаю тебя в кино!
Л А Р И С А. Что мы будем смотреть?
А Л Е Ш А. Феллини.
Л А Р И С А. Почему?
А Л Е Ш А. Потому что ты похожа на Джульетту.
К А Т Я. И на Мадонну.
А Л Е Ш А. Немножко чумазая, девочка с карими глазами.
К А Т Я. Никто не думал, что так разрастется тусовка роллеров, кататься на роликах стало модно!
Л А Р И С А. После катания мы любим играть в сокс, но самих соксов ни у кого нет.
К А Т Я. И никто почему-то не пытается их делать.
А Л Е Ш А. В итоге мы сминаем жестяную банку из под колы и играем ей.
Л А Р И С А. Неудобно, но весело.
А Л Е Ш А. Не считая попаданий в голову
К А Т Я. Лариса упала, разбила коленку
Посадив ее на бордюр, расстелив рюкзачок под ее попу, Алеша куском своей майки обрабатывает ей рану.
А Л Е Ш А. Подъезжаю с подорожником и завязываю ей коленку. Ты похожа на Гавроша из французской истории.
К А Т Я. И на Кортни Лав.
А Л Е Ш А. Потом, обнявшись, мы едем до метро, потому что ей сложно наступать на ногу. Чертаново. Нас, олимпийцев-спортсменов, там побаивались. Восьмой этаж ее дома. Я в надежде робкого поцелуя. Выходит папа в трусах и с пистолетом. Мужчина в тапочках. Тело в татуировках. Со словами «как тебя зовут, сынок», он вставляет мне пистолет в рот. Я привык отвечать быстро, что я Алеша.
Л А Р И С А. Мы встретились с Алешей на дискотеке.
Т О К А Р Е В. Лариса, я категорически, категорически против.
Л А Р И С А. Против чего?
Т О К А Р Е В. Против Алеши. Как фамилия?
АЛ Е Ш А. Стечкин.
Т О К А Р Е В. Стечкин… (гомерически хохочет, в руках его пистолет ТТ , он подносит его к лицу Алеши) Токарев круче «Стечкина»! «ТТ» есть «ТТ»
А Л Е Ш А. Стечкин круче «Токарева»
Т О К А Р Е В. Ну, это мы еще проверим!
А Л Е Ш А. Стреляться будем?
Т О К А Р Е В. Да кому ты нужен? Захлопывает перед Алешей дверь.
Т О К А Р Е В (Ларисе) Стечкин… Ты сошла с ума! Ты, Токарева, дочь генерала Токарева, приводишь домой Стечкина, да еще с другого берега! В своем ли ты уме! Никогда Токаревы со Стечкиными за один стол не садились!
Л А Р И С А. Ненавижу тебя! Ты все испортил!
Т О К А Р Е В. Что я испортил?
Л А Р И С А. Все!
Т О К А Р Е В. И не надо пугать меня этим «все», что ты имеешь ввиду?
Л А Р И С А. Ненавижу тебя!
Т О К А Р Е В. Вот те раз… родного-то отца… разлюбила. А Стечкина – полюбила?!
Л А Р И С А. Да!
Т О К А Р Е В. Это абсурдно. Как можно любить Стечкина?!
Л А Р И С А. Молча!
Т О К А Р Е В. Истеричка! Нимфоманка! У тебя балет! У тебя «Лебединое Озеро»! В конце-концов ! Тебя ждет Большой театр! А ты, Стечкин… Сделают укол на этой дискотеке, будете потом туда всю жизнь ходить…
Выпивает водки, кладет пистолет на стол, берет гитару, тихонько поет.
В Афганистане в «черном тюльпане» с водкой в стакане
Мы молча плывем над землей
Скорбная птица через границу к русским зарницам
Несет ребятишек домой
В «черном тюльпане» те, кто с заданий, едут на Родину милую
В землю залечь, в отпуск бессрочный, рваные в клочья, им никогда, никогда не обнять теплых плеч.
Пьет, плачет. Бьет кулаком по столу.
ТРИ ДОРОЖКИ ДЛЯ СКЕЙТБОРДА
Александровский сад. Алеша с рюкзачком за плечами. Лариса и Катя в купальниках и балетных пачках. На ногах кеды. На плечах висят ролики.
А Л Е Ш А. Что репетируете?
Л А Р И С А. Сбежали с репетиции.
К А Т Я. Танец маленьких лебедей.
А Л Е Ш А. Смотри, что есть.
Алеша достает из рюкзака скейтборд, девочки потрясены.
А Л Е Ш А. В какой-то момент наш Олимпийский район и спортивную школу заполнили дети военных. Мы стали выменивать у них военную атрибутику, шапки, погоны, ремни и менять это у американских школьников на скейтборды, подвески и колеса.
Достает еще два скейтборда, девочки вскакивают на скейтборды , все втроем несутся от Тверской к Арбату.
К А Т Я. Мы катаемся на всем самодельном и пределом наших мечтаний стало открытие хотя бы одного скейтшопа.
А Л Е Ш А. В Москве катается около тридцати человек и все друг друга хорошо знают.
К А Т Я. Арбат превратился в большой супермаркет, мы меняем там шапки, погоны, атрибутику.
Л А Р И С А. Спекулируем матрешками.
А Л Е Ш А. На нас смотрят, как на пришельцев.
К А Т Я. Потому что наш внешний вид, не говоря уже о поступках и раскованном поведении, сильно отличается от повседневных обитателей.
А Л Е Ш А. Мы ходим в широких штанах, огромных футболках и кепках с гнутыми козырьками.
Л А Р И С А. Так не одеваются даже рэпперы.
К А Т Я. Скейтовой обуви вообще нет в продаже.
А Л Е Ш А. Первые скейтовые кеды завезли утюги, фарцовщики и продают в нескольких палатках.
Л А Р И С А. Модель одна и три расцветки, но самая популярная желтого цвета.
К А Т Я. Потому что из замши.
А Л Е Ш А. Прочная, остальные тряпочные.
Л А Р И С А. Каждый скейтер имеет такие кеды и когда нас собирается человек по двадцать…
А Л Е Ш А. Однажды проходящая мимо женщина сказала своему ребенку: видишь, какие кеды специальные, с магнитиками!
О, май литл гел… поет Депеш Мод.
Слова жестоки,
Они разрушают тишину,
Внезапно врываясь
В мой маленький мир.
Они причиняют мне боль,
Пронизывают меня насквозь.
Как же ты не понимаешь,
О, моя маленькая девочка?
Всё, что я когда-либо хотел,
Всё, что когда-то было мне нужно,
Здесь, в моих руках.
И слова совершенно не нужны,
Они могут лишь причинить вред.
Клятвы произносят,
Чтобы потом их нарушить.
Чувства глубоки,
А слова пошлы.
Наслаждение остаётся,
Так же, как и боль.
А слова бессмысленны
И стираются из памяти.
Всё, что я когда-либо хотел,
Всё, что когда-то было мне нужно,
Здесь, в моих руках.
И слова совершенно не нужны,
Они могут лишь причинить вред.
Наслаждайся тишиной.
Л А Р И С А. Это моя любимая песня.
К А Т Я. И мой любимый клип.
А Л Е Ш А. Все в вагонах метрополитена ездят и орут депеш мод, все пот эту песню и едут в кафе «Молоко», потом мы слушаем группу «Запрещенные барабанщики»…
Л А Р И С А. «Чемпион и королева»
А Л Е Ш А. Мир лежит у наших ног…
Л А Р И С А. Ча ча ча
К А Т Я. Под такую музыку все катаются во дворах, мы рисуем граффити, стоит рампа и Монгол орет… Вибрации моего сердца…
То не децибелы не мегагерцы это вибрации моего сердца
То не децибелы не мегагерцы это вибрации моего сердца
По текстуре бури вечера и зори счастье и горе условность и воля
В лесу иль в поле в проголодь иль в застолье
Выбери свой путь расставь сам роли
Нет смысла маяться занимается заря
Старанья не зря ждут моря
Нет смысла маяться занимается заря
Снимаемся с якоря
То не децибелы не мегагерцы это вибрация моего сердца
То не децибелы не мегагерцы это вибрация моего сердца
Она лапуля она лапушка ушки на макушке а для лавэ ловушки
Долго ли даром землей ли паром в одиночку иль по парам
По сто грамм с наваром
Полные мешки излишки для любимой девушки
Витиеватые стишки плюшки коврижки
Утром и перед сном рядом поедом
лекарством и ядом Да молодым и старым
То не децибелы не мегагерцы это вибрации моего сердца
То не децибелы не мегагерцы это вибрации моего сердца
Дорога вьется стелется струйкой дыма
за ней уходит взгляд открывается картина
Ветер в спину дворцы люди тают облаками
Дым с неба растворяет джин горизонтали
Вертикали заоблачные дали звали
Были бледными спектр радуги стали
Открылись грани по обе стороны медали
Вдоль ребра событий воедино все детали
То не децибелы не мегагерцы это вибрации моего сердца
То не децибелы не мегагерцы это вибрации моего сердца
А Л Е Ш А. На наших глазах зарождается новая культура. Мы слушаем новую музыку, которая не крутится на «Утренней почте», которая не крутится на радио и по телевизору. Появились новые вечеринки, открылся клуб «Пентхаус» и «Манхэттен экспресс»». И вот перед нами три дорожки. И иду я по первой.
Л А Р И С А. А я по второй.
К А Т Я. А я по третьей.
ПОДСОЛНУХИ.
Синее-синее небо. Желтое-желтое поле подсолнухов.
В поле Лариса и Катя. В центре поля Алеша на белом коне.
А Л Е Ш А. И вот уже сижу я на белом коне. А в руке – бокал вина. А в другой – папироса. И кругом поле в подсолнухах. И конь со мной разговаривать начинает.
К О Н Ь. Ну что, Алеша, хороша земля русская?
А Л Е Ш А. Да… Хороша…
К О Н Ь. А далеко, Алеша, тебе с коня видать?
А Л Е Ш А. Далеко.
К О Н Ь. А армию русскую видишь?
А Л Е Ш А. Вижу… Идут танки русские! Так идут, пыль клубится. И генерал Токарев во главе войск, блестят его ордена на солнце.
К О Н Ь. А что за танками, Алеша, видишь?
А Л Е Ш А. Едут машины с грузом.
К О Н Ь. А что за груз это, Алеша, понимаешь?
А Л Е Ш А. Оружие, наверное.
К О Н Ь. Это наркотики, Алеша. Пастухи собрали урожай. Афганский наркотрафик. Сорок третий алкалоид опиумной группы. Выведен для больных раком и раненных. Блокирует болевые пороги.
А Л Е Ш А. А как называется?
К О Н Ь. А называется героин, Алеша. Привыкание с первого раза. Самое страшное позже. Осторожен будь, Алеша. Спасать надо землю русскую. Ты ж когда родился? В декабре?
А Л Е Ш А. Двадцать седьмого декабря.
К О Н Ь. А что это за день такой по календарю?
А Л Е Ш А. Это, конь, день спасателей.
К О Н Ь. Вот и ты спасателем, Алеша станешь.
Алеша рассматривает идущие танки и следующий за ними на расстоянии груз.
К О Н Ь. А подсолнухи видишь, Алеша?
А Л Е Ш А. Да… подсолнухи – какие красивые, аж дух захватывает!
К О Н Ь. А подсолнухи, Алеша, это Ван Гог.
А Л Е Ш А. И тут я понимаю, что с конем разговариваю, а конь ухохатывается.
К О Н Ь. Вот бы тебя сейчас снять на видео и записать, какую чушь ты рассказываешь
И девчонки, Лариса с Катей, смеются, ухохатываются, солнце, трава зеленая, шишки фиолетовые.
А Л Е Ш А. Идут танки, цветут подсолнухи и мама моя в красном платье, машет генералу Токареву, улыбается ему, кажется почему-то счастливой, зачем она с ним флиртует?
Л А Р И С А. Алеша! Алеша! Тебе что, плохо?
А Л Е Ш А. Нет, мне не плохо, мне очень хорошо. Я люблю тебя.
Л А Р И С А. Сегодня в честь этого мы устраиваем дома у Кати банкет!
К А Т Я (плетет венок из подсолнухов). Накроем красивый стол.
Л А Р И С А. А потом мы с тобой сделаем это.
А Л Е Ш А. Что это, Лариса?
Л А Р И С А. Мы сделаем ЭТО, ты сам знаешь, что! Мы перейдем от теории к практике. Я хочу быть настоящей женщиной.
А Л Е Ш А (в шоке) окей.
Алеша и Лариса, обнявшись, танцуют медленный танец. Катя накрывает большой праздничный стол, как на свадьбу.
АВГУСТ. ПРЕОБРАЖЕНИЕ.
Квартира Стечкиных. Мама в желтом платье читает стихи Пастернака. Перед ней лежит еще одна открытая книга - кулинарная. Крутится пластинка Пугачевой.
Ты, теперь я знаю, ты на свете есть
И, каждую минуту, я тобой живу,
тобой дышу, и во сне, и наяву
Пройти, не поднимая глаз,
пройти, оставив я легкие следы,
пройти, хотя бы раз, по краешку
твоей судьбы
На столе перед мамой лежат зеленые огурцы, листья дуба, веточки укропа и хрена, мама расставляет стеклянные банки, измеряет соль ложками, считает огурцы, банки.
В квартиру врывается запыхавшаяся бабушка, косынка с головы сбилась на бок, говорить не может, запыхалась, рассыпает корзину с яблоками. Мама собирает яблоки, крупные, красные, желтые, румяные.
МАМА. На Преображение кто загадает желание, откусит освященное яблоко первый раз, желание обязательно сбудется.
Мама откусывает кусок яблока.
Б А Б У Ш К А. Путч!
МАМА. Кто?
Б А Б У Ш К А. Ой, не могу, включай телевизор скорее! Саша! Саша! Иди сюда! Чэпэ! Чэпэ!
Папа выходит из комнаты с томиком Соложеницына в руках.
Смотрит в телевизор, там «лебединое озеро»
ПАПА. Балетом интересуетесь?
Б А Б У Ш К А. Сашенька, праздник такой, Преображение Господне на горе Фавор. Яблочный Спас, пришла в церковь, яблоки осветила, а потом и слышу, Говорят, путч, что такое не пойму, но что-то плохое, говорят. Горбачев в плену!
П А П А. У кого? М А М А. Не нагоняйте жути.
Б А Б У Ш К А. Ой, Михал Сергеич, родной, как он там, неизвестно, жив ли… как там Раиса Максимовна-то теперь… Войска-то, говорят, подходят к Белому дому!
М А М А. В Вашингтоне?
Б А Б У Ш К А. Да к нашему!
М А М А. А я огурцы собралась солить.
Б А Б У Ш К А. А я варенье собиралась варить.
М А М А. Что же делать теперь?
Б А Б У Ш К А. Думаю надо огурцы-то солить, не бросать же на пол пути.
П А П А. Да со страной-то что опять будет, неужели к коммунизму, назад, вернемся…
Б А Б У Ш К А. Во тебе и чэпэ…
М А М А. Ну никакой стабильности.
П А П А. Е-мое… Алешка-то где?
М А М А. В гостях у Кати.
Б А Б У Ш К А. С Ларисой.
П А П А. Пойду к Белому дому схожу.
МАМА, БАБУШКА. Не надо!
П А П А. Надо.
Б А Б У Ш К А. Как страшно, сыночек…
М А М А. Я с тобой.
Б А Б У Ш К А. А я? Может, тоже пойти, посмотреть, что там?
П А П А. Сиди дома, Алешку жди.
Б А Б У Ш К А. Ну а я тогда вареньем займусь.
Мама с папой уходят, бабушка перед иконой , тихо молится за страну.
ПУТЧ 1991.
Алеша, Лариса, Катя. Накрытый стол, шампанское, вино.
Алеша с Ларисой, обнявшись, танцуют.
Катя ест салатик, смотрит «Лебединое озеро».
По соседнему берегу реки идут танки, сворачивают на мост, раздается звонок дверь, Катя открывает, на пороге генерал Токарев.
Т О К А Р Е В. Ларису срочно домой! Машина у подъезда!
Алеша и Лариса долго не могут расцепить рук, но расходятся. Алеша с Катей одни, смотрят в окно на идущие танки, за танками едет черная «Волга» , увозит Ларису.
Алеша берет гитару, бутылку вина, магнитофон, полную сумку кассет с музыкой , видеокамеру, Катя скрипку, они залезают на крышу дома. Внизу идут танки, толпы народа.
А Л Е Ш А. До нас не сразу доходит серьезность происходящего.
К А Т Я. Словно спектакль разворачивается на наших глазах.
Люди встречают аплодисментами каждый танк…
А Л Е Ш А. Видимо это революция… Смотри, какой экшн.
К А Т Я. Такое ощущение, что детство кончилось.
А Л Е Ш А. Я вижу своего отца, строящего баррикады, в самом центре революции, нашедшего свою стихию, он уже командир уличного отряда, мама раздает людям яблоки и марлевые повязки на случай газовой атаки.
К А Т Я. На Манежной площади выступает Ельцин, военные переходят на сторону народа.
А Л Е Ш А. Я беру камеру и мы спускаемся в толпу.
К А Т Я. Почему-то совсем не страшно.
А Л Е Ш А. Любуемся красивыми лицами вышедших на улицы.
К А Т Я. Где они были раньше, почему я раньше их никогда не видела, не замечала?
А Л Е Ш А. Люди идут защищать Белый дом целыми семьями, ведут с собой детей, играют на банджо, гитарах, флейтах и саксофонах, строят палатки из целлофана, собирают деньги, кормят солдат, солдаты едят мороженное, берут детей на руки.
К А Т Я. Первый раз вижу, чтобы наши люди защищали свое правительство.
А Л Е Ш А. Поют Окуджаву, кто-то молится, держат в руках свечи, Катя достает скрипку из футляра, забирается на танк и играет так, что по коже бегут мурашки.
Катя играет на скрипке «Вставай, страна огромная».
А Л Е Ш А. Я не сентиментальный. Но даже у меня сдавливает горло. Я плачу. От музыки, как тогда, в детстве, во время Олимпиады. Я прячу свои слезы и думаю – почему я испытываю такие чувства, когда играет музыка, когда вокруг толпа, что делает музыка с моим сердцем и с сердцами людей? Над нами висит дирижабль с российским флагом, почему-то он кажется мне зловещим, к Белому дому движется еще три дивизии, а на третий день проливается кровь.
К А Т Я. Молодые ребята полезли на идущие танки.
А Л Е Ш А. Я впервые вижу такую смерть. Кровь на Садовом кольце. Четыре кровавых следа.
К А Т Я. Адское жертвоприношение.
А Л Е Ш А. После этого танки покидают Кремль, люди радуются, открывают бутылки с шампанским, летят в небо воздушные шары.
К А Т Я. Ростропович приехал.
А Л Е Ш А. Под песни Высоцкого сносят памятник Дзержинскому. Потом хоронят четырех погибших парней. «Возьмемся за руки, друзья, возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке…», поет Окуджава.
К А Т Я. Горбачев убран.
А Л Е Ш А. Наступила эпоха Ельцина.
Алеша ставит в магнитофон кассету, поет Фреди Меркури, «Шоу маст гоу он».
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ЛЮБОВЬ.
Тело олимпийца.
Алеша и Лариса несутся на скейтбордах по набережной, Лариса впереди, Алеша за ней, обгоняют друг друга, меняются местами.
А Л Е Ш А. Любовь, это тот момент, когда ты встречаешь свой идеал. Встречаешь ту женщину, в которой тебе нравится все. И поведение, и взгляд.
Л А Р И С А. И тебя поглощает, как волна, чувства к этому человеку.
А Л Е Ш А. Ты улыбаешься, это чудо улыбается тебе в ответ.
Л А Р И С А. И вы понимаете, что знакомы вечность.
А Л Е Ш А. И хочется быть вместе.
Л А Р И С А. И еще, еще, и еще.
А Л Е Ш А. Такого не может быть часто.
Л А Р И С А. Одна жизнь.
А Л Е Ш А. Одна любовь. Целуются.
А Л Е Ш А. Любовь, когда ты начинаешь о ком-то думать.
Л А Р И С А. Думаешь, думаешь, думаешь.
А Л Е Ш А. И больше ни о чем думать не можешь.
Л А Р И С А. Помутнение рассудка. Целуются.
А Л Е Ш А. Любовь, планета со спутником.
Л А Р И С А. Любовь, как солнце.
А Л Е Ш А. Каждый человек на нашей планете при помощи спутника пытается создать свой мир, пригодный для любви.
Л А Р И С А (поет)
По субботам дома жутко скучно оставаться
Для начала можем мы по речке прогуляться
Но на дискотеку нужно срочно опять
Что ты там копаешься мы можем опоздать
Главное сегодня нам не нажраться
Потому что папа будет снова ругаться
Что домой в пол пятого приперлась опять
А всем на работу завтра рано вставать
Тик так часики стучат
У моей кровати чьи-то кеды стоят
Это, наверное, друга Алеши
Он у нас в городе самый хороший
У него единственного пять по географии
У него есть дома два интернет траффика
Он по геометрии мне решает задачи
А у его мамы за городом дача
Главное сегодня нам не нажраться
Потому что папа будет очень ругаться
Что домой полпятого приперлась опять
А всем на работу завтра рано вставать
Тик так часики стучат
У моей кровати чьи-то кеды стоят
Это, наверное, друга Алеши
Он у нас в городе самый хороший
Видимо с Алешей у нас будет ребенок
С Лешей мы решили назовем его Вася
А пока же дело не дошло до пеленок
Нам немножко можно поколбаситься
Буду танцевать я в скупой манере
Кто меня увидит никто не поверит
Если хотите, танцуйте бодро
Чтоб с утра болели попа и бедра
Оп ля, через кеды прыжок
В прихожей что ли он их оставить не мог
Как хорошо что сегодня воскресение
После субботы день быть должен безделия
Главное вчера мы не нажрались мы для папы с мамой очень старались
Бережем как можем мы их нервы
А у папы работа завтра вечерняя
Чертаново. Восьмой этаж.
Обнаженный Алеша в постели Ларисы.
Почти обнаженная Лариса перед мольбертом. Рисует карандашом картину Алешиного тела, очерчивает Алешины мышцы на белой бумаге, под музыку Депеш Мод.
А Л Е Ш А. Тысяча девятьсот девяносто третий год. После того, как мы закончили школу, все подающие надежду лыжники и биатлонисты пошли на работу в ФСБ. Двоечники стали ментами, а неудавшиеся спортсмены пополняют бандитские ряды. Если ты в школе здоровье потерял, дорога в бандиты. Сила есть, ума не дали, жить хочется красиво. Из них формируются шестерки, дисциплинированные, преданные люди. Вся Москва поделена на группировки. Это не то, что бандиты. Это армия. Молодых и дерзких. Они быстро ездят по городу на «мерседесах.
Л А Р И С А. А милиция за ними, на «жигулях».
А Л Е Ш А. Милиция не справляется с защитой граждан.
Л А Р И С А. А что бандиты делают?
А Л Е Ш А. Выкрадывают с работы бизнесмена-хозяина, берут за шкирман, кидают в багажник, вывозят за пределы Москвы, а дальше уже он сам на кладбище себе могилу копает, пока все деньги не отдаст, а как отдаст, так и хлопнут. Или физическими действиями вынуждают отдать все, а потом заставляют работать на себя, забирают все, но им все мало. Капитал любит расширяться и множиться, а не делиться и распадаться.
Л А Р И С А. А что Макаров? Катя в него, кажется, влюбилась.
А Л Е Ш А. Макаров бросил лыжи, пошел в тейквондо, получил чемпионский титул, стал главарем, ему дали район в Москве, криминалитет на соревнованиях встречается. Они и делят бизнесменов. Потом опомнился, очнулся, увлекся парашютным спортом, он же десантура, нашел брошенный аэродром, выкупил, восстановил, собственными руками собрал пару вертолетов, зовет летать. Он богатый теперь.
Л А Р И С А. Не женился еще?
А Л Е Ш А. Развелся.
Л А Р И С А. Катя обрадуется.
А Л Е Ш А. Все рушится. Все каждый день меняется. Надо зарабатывать средства, помогать семье. Мама в ресторане на кассе, зовет барменом, папа стал работать грузчиком и электриком. Альтернатив мало, производство встало. Либо бандитом, либо халдеем. А я больше склонен к аферизму, чем к бандитизму.
Л А Р И С А. Почему?
А Л Е Ш А. Мне никогда не нравилось мучить животных.
Л А Р И С А. Тогда лучше идти в сферу обслуживания.
А Л Е Ш А. Был спортсменом, стану барменом.
Л А Р И С А. Обожаю рестораны!
За окном небо озаряется красным светом.
Слышится топот копыт. Потом рев моторов.
Свист пуль. Взрывы. Рев танков.
А Л Е Ш А. Что творится…
Л А Р И С А. Прокатимся, посмотрим!
Алеша и Лариса надевают кепки, широкие брюки и майки, берут по скейтборду, уезжают. В квартиру заходит генерал Токарев. Он в военной форме, бронежилете, высоких ботинках на шнуровке, на голове шлем, в руках автомат. Проходит в комнату Ларисы, видит портрет Алеши, рвет в клочья, уходит. Под окном пыхтит его танк. Токарев садится в танк, уезжает к Белому дому.
БЕЛЫЙ КОНЬ НА ФОНЕ ЧЕРНОГО ДОМА
Ночь. Квартира Стечкиных. Мама одна, в темноте, перед телевизором. Только ее лицо освещается синим светом. Наташа, как загипнотизированная, встает, одевается, собирается выходить из квартиры. Из своей комнаты выходит бабушка в ночной рубашке.
Б А Б У Ш К А. Наташа, а ты куда?
М А М А. Защищать демократию.
Б А Б У Ш К А. Опять? А который час?
М А М А. Полночь.
Б А Б У Ш К А. Ну самое время. Наташа, какую демократию? Причем тут ты? Что с тобой?
М А М А. Вера Ивановна, я должна! Я должна идти!
Б А Б У Ш К А. И кто тебе такое сказал?
М А М А. Гайдар. Сейчас сказал, я должна.
Б А Б У Ш К А. Кому? Я тебя никуда не пущу, ты уж не обижайся.
М А М А. Ну посмотрите в окно, что происходит. Включите телевизор, послушайте, что Гайдар говорит…
Б А Б У Ш К А. Вот еще я ночью это слушать буду. А где Алеша с Сашей?
М А М А. Саша пошел на ночь грузчиком, за сто долларов, в Чертаново договорился мешки разгружать, Алеша с Ларисой Токаревой, Катя Лавинская уехала со скрипичным концертом во Францию.
Б А Б У Ш К А. Вот молодец девочка, скрипачка, Лавинская, нет бы у него с Катей Лавинской любовь была, с порядочной девочкой, с нашего, Олимпийского района. Так нет же… Выбрал себе с Чертаново, да еще с того берега, да еще и Токарева… Где ж это видано, чтобы Стечкины с Токаревыми встречались? Никогда такого не было и не будет! Научит она его плохому… Поговорила б ты с ним.
М А М А. Лишь бы домой живой вернулся.
Мама плачет, у нее истерика. Бабушка достает бутылку водки, наливает Наташе, себе, достает трехлитровую банку огурцов, засоленную еще в прошлый путч, достает два огурца, выпивают с Наташей, закусывают огурцами, смотрят на красные всполохи, на текущую реку, словно в телевизор.
Б А Б У Ш К А. А зачем ты Сашу в Чертаново отпустила? За доллары за ихние здоровье ему гробить? Где ж это видано, чтобы Стечкины на чертановских работали, чтобы олимпийцы гопникам мешки разгружали, да за американскую валюту… Или рублей тебе мало? Что творится в мире, что творится… Своего мужа за сто долларов врагам отдала… И сына тебе не жаль.
М А М А. Ну почему врагам, вы примитивно, архаически как-то мыслите! Я конечно понимаю, что он олимпийский чемпион, в прошлом, но ведь и ему надо как-то зарабатывать.
Выпивают по второй.
Б А Б У Ш К А. Все вокруг денег.
М А М А. Вы много не знаете.
Б А Б У Ш К А. Главное – оно всегда одинаково. Только людей жалко, очень людей жалко. Выпивают третью.
Б А Б У Ш К А. Ой, смотри- ка, уточки по асфальту ходят, уточка и селезень. Октябрь, а они улететь не успели… И все бы им нипочем, ни путч, ни перестройка, ни Гайдар, ни Ельцин, ни павловская реформа. Как жили, так и живут. И ты живи, как птица небесная, все Бог тебе даст.
М А М А. И почему я не родилась где-нибудь в Париже? Или в Сан-Диего?
Б А Б У Ш К А. А в России живешь, значит планы у Бога на тебя здесь. Но с твоим характером ты бы и там все проплакала.
Смотрят на уток, поют песню Розенбаума.
Вот такие вот дела, хочу – милую, хочу – казню
Говорила – молвила утка селезню
На пруды попадал снег да гнездо поломано
На кой ляд ты сдался мне окольцованный
Коли дал себя поймать значит видно заслужил
А на привязи летать, для чего ж ты жил?
Для чего ж ты рос тогда переливчатый ты мой
Чтоб наесться досыта да поспать со мной
Вдосталь пил ты вдосталь ел
Да поманил крупой причал
Дармовщинки захотел а пожадничал
Так не проси о милости от нее не больно мне
Я ведь милый шелохвость
Утка вольная
Вот такие вот дела
Хочу милую, хочу казню
Говорила молвила утка селезню. Пьют еще.
Б А Б У Ш К А. Я вот сейчас расскажу тебе одну сказку, хочешь верь, а хочешь нет. Но говорят, что через сто лет после революции, то есть в две тысячи семнадцатом году, будет в России царь. И не какой-нибудь, а Богом поставленный, из Романовых, по материнской линии.
М А М А. Ну что вы такое говорите, Вера Ивановна, тут такое творится, а вы опять со своими сказками. Это же несерьезно.
Б А Б У Ш К А. А вот поживем – увидим, вот только дожить бы, до две тысячи-то семнадцатого, хоть бы одним глазком посмотреть
М А М А. Сейчас только тысяча девятьсот девяносто третий, дожить бы до двухтысячного и то страшно. Как вы думаете, настанет новый век? Или не дождемся?
Б А Б У Ш К А. Настанет. Настанет новый век и жизнь будущего века обязательно настанет, вам бы только с Алешенькой покреститься бы успеть.
М А М А. Опять вы, Вера Ивановна, за свое. Не надо на меня давить, у меня совершенно другая позиция и я имею на это полное право.
Б А Б У Ш К А. Ну ты уж нас демократка, конечно имеешь право, прямо по Конституции.
М А М А. Я не демократка, а я просто хочу жить по человечески, поймите вы наконец!
Б А Б У Ш К А. Так и живи, кто ж тебе мешает.
М А М А. Моя жизнь все время в тисках каких-то идиотских обстоятельств.
Б А Б У Ш К А. А знаешь, что еще говорят? (шепчет маме на ухо)
М А М А. Да не может такого быть!
Б А Б У Ш К А. А, говорят, может. Воскреснет, воскреснет еще батюшка Серафим Саровский. И все, всем скажет…
Бабушка засыпает. Мама надевает синий плащ, выходит из квартиры, бежит по набережной. Вдоль набережной идет белый конь. Белый дом стоит весь черный. Река красная.
На Чертановском берегу папа разгружает мешки из грузовика. Таскает их, таскает, устал, много мешков, тяжелые, и грузовики все не кончаются. К папе подходит генерал Токарев, пересчитывает мешки, расплачивается с папой сто долларовой купюрой. Закрывает мешки черной пленкой.
К О Н Ь. Садись, Сан Саныч, довезу тебя до дома, комендантский час объявили, один не доберешься. Нанюхался небось, пыли-то от мешков?
П А П А. Нанюхался (чихает) ой, сил нет моих
Папа залезает на коня. Конь бредет по улице. Стучит копытами по асфальту.
К О Н Ь. Пригнись, Сан Саныч, не для того тебя Вера Ивановна рожала, чтобы попали в тебя пули шальные, чертановские, пригни русую головушку, мигом довезу. А что за мешки-то грузил, знаешь?
П А П А. Мука, наверное или сахарный песок.
К О Н Ь. Сахарный песок следующим рейсом повезут, «тротил» называется. А тут героин в мешках афганский. Много машин таких в город заехало, пока в Белый дом стреляли, да власть делили. Менять теперь эти мешки будут. На квартиры, машины и человеческие жизни. Ну а танки наши дальше в Чечню поедут, впереди война у нас новая, долгая. Много парней там поляжет. Девяносто четвертый год на носу. А ты береги Алешу, а то закрутится вихрем его жизнь молодая.
Конь говорит, а папа не слушает его. Папа спит на коне, мама в синем плаще ведет коня через мост, к Олимпийскому району. Идет одна по улице, напевает песню.
Что стоишь качаясь тонкая рябина
Головой склоняясь до самого тына
А через дорогу за рекой широкой
Так же одиноко дуб стоит высокий
Как бы мне рябине к дубу перебраться
Я б тогда не стала гнуться и качаться
Тонкими ветвями я б к нему прижалась
И с его листами день и ночь шепталась
Но нельзя рябине к дубу перебраться
Знать судьба такая век одной качаться
С чертановского берега за передвижением коня, Наташи и папы следит в полевой бинокль генерал Токарев.
ЧЕРНЫЙ ТЮЛЬПАН.
Ресторан. Мама на кассе, с черными стрелками на глазах, при полном параде, грудь вперед. Алеша стоит рядом с кассой в черном фраке. Крутится пластинка Пугачевой.
Миллион, миллион, миллион алых роз
Из окна, из окна, из окна, видишь ты
Кто влюблен, кто влюблен, кто влюблен и в серьез
Свою жизнь для тебя превратит в цветы
Миллион, миллион, миллион, алых роз
Из окна, из окна, из окна, видишь ты
Кто влюблен, кто влюблен, кто влюблен и всерьез
Свою жизнь для тебя превратит в мечты
М А М А. Алеша! Первая заповедь бармена – береги лед.
Лед – это хлеб бармена. Вторая заповедь бармена – никогда не держи наличные в карманах своей рабочей одежды. Третья заповедь бармена – если заработал денег, поделись с поваром, поблагодари метрдотеля и не забудь про бабушек на мойке. Ну и матери положи на тумбочку, за то, что родила тебя такого, смышленого, за все хорошее и новое. Понятно?
А Л Е Ш А. Да, генерал.
М А М А (пробивает). Две порции черной икры
Две порции красной икры
Две порции крабов
И рыбное ассорти
И десять жульенов, не помешает
А Л Е Ш А. Банкетный зал всегда накрыт. Я стою, как вратарь на воротах. С самого раннего утра, вычисляю людей, у кого есть бабки. Сразу их в банкетный зальчик, раз – столик на четверых, закуски на пятьдесят тысяч, пассажирам остается только выбрать горячее.
М А М А. Мандаринчики, буженина, рыбка, две порции черной икры, две порции красной икры, две порции крабов ну и десять жульенов не помешает.
А Л Е Ш А. Наплыв россиян в Москву сначала раздражал, но Москва – это как большой Университет. Все приезжают сюда ловить свою птицу счастья. У семидесяти процентов из ста ничего не получается и они уезжают обратно. Это и есть Университет.
М А М А. Две порции черной икры, две порции красной икры, а в икру можно добавить минеральной водички, будет гораздо вкуснее, две порции крабов и рыбное ассорти.
А Л Е Ш А. Доллар упал, цена блюд выросла в несколько раз, народ валил в ресторан. Я вписался в этот мир идеально. Двигался я быстро, соображал четко, считал хорошо, лишних вопросов не задавал, никого не забывал благодарить и нравился начальству. Директор хватал меня за яйца, склонял к сожительству, поил шампанским, пытался поцеловать. Быстро пришлось привыкнуть и к таким шуткам.
М А М А(грозит Алеше кулаком) Две порции красной икры, две порции черной, овощная нарезка, две порции крабов, десять жульенов, мандаринчики, апельсинчики.
А Л Е Ш А. Разговор с посетителями всегда одинаков. «сделай столик» - я не столяр. «Ну, посади нас» - я не прокурор. Сто баксов – и я выношу стол в середину зала и накрываю его белой скатертью. Наценка в баре на пепси и алкоголь процентов четыреста.
П А П А (вкручивает разноцветные лампочки на сцене, прикрепляет зеркальный диско-шар) . Есть три правила, после которых ты можешь считать себя москвичом – не мусорить, не ругаться матом и помогать старушкам переходить через дорогу. Если ты соблюдаешь эти три правила, все – ты уже москвич.
А Л Е Ш А. Мы с папой зарабатываем по тридцать тысяч за ночь, но спускаем деньги направо и налево, появляется первая машина, мопед, мотоцикл.
П А П А. Кто не пьет, зарабатывает очень хорошо.
М А М А. В ресторане главное – не впасть в иллюзию. У нас это называется ложный оптимизм. Надо веслами, короче, грести, останавливаться нельзя.
На сцену ресторана поднимаются Катя и Лариса. Красивые, нарядные, как голливудские дивы.
М А М А. «У беды глаза зеленые» знаешь песню?
Л А Р И С А. Нет.
М А М А. «Московских окон негасимый свет»?
Л А Р И С А. Нет.
М А М А. «Я шагаю по Москве»?
Л А Р И С А. Нет.
М А М А. «Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант?»
Л А Р И С А. Нет.
М А М А (Алеше) . Ты кого привел?!
К А Т Я. Да мы споем, споем!
М А М А. «Миллион алых роз»?
Л А Р И С А. Мне кажется, эта песня звучит как-то… несовременно…
М А М А. Да что ты, девочка, понимаешь… В самом сердце моем звучит эта песня! Внутри всей моей жизни звучит эта песня!
Б А Б У Ш К А (в роли уборщицы проходится шваброй по полу) Между прочим, стихи Андрея Вознесенского!
И тут в ресторан заходит генерал Токарев. Он в парадной форме, с орденами. В руках розы. Мама поправляет прическу. Генерал садится за столик.
М А М А. Две порции черной икры, две порции красной, два краба, рыбное ассорти, бутылка водки и цыпленок табака.
ЗТМ. Светят разноцветные лампочки. Крутится зеркальный диско-шар. Поет Лариса.
В Афганистане, в «черном тюльпане»
с водкой в стакане мы, молча, плывем над землей
Скорбная птица через границу к русским зарницам
Несет ребятишек домой
В «черном тюльпане» те, кто с заданий
Едут на Родину милую в землю залечь
В отпуск бессрочный, рваные в клочья
Им никогда не обнять теплых плеч
Когда в оазисы Джелалабада
Свалившись на крыло, тюльпан наш падал
Мы проклинали все свою работу
Опять бача подвел потерей роту
В Шиданде, Кандагаре и Баграме
Опять на душу класть тяжелый камень
Опять нести на Родину героев
Которым в двадцать лет могилы роют
Которым в двадцать лет могилы роют
Надо добраться, надо собраться
Если сломаться, то можно нарваться и тут
Горя стреляют , стингер взлетает
То парни второй раз умрут
И мы идем совсем не так, как дома
Где нет войны и все давно знакомо
Где трупы видят раз в году пилоты
Где с облаков не валят вертолеты
И мы идем от гнева стиснув зубы
Сухие водкой смачивая губы
Идут из Пакистана караваны
А значит есть работа для «тюльпана»
И значит есть работа для «тюльпана»
А Л Е Ш А (за барной стойкой) И тут в ресторане начинается сумасшествие. Лариса такая. Есть такие девушки, которые сводят людей с ума.
П А П А. Девушки – они как Барби. Всем нравятся. А Барби не может принадлежать только тебе одному. Она принадлежит всем и идет к своей цели.
А Л Е Ш А. Толпа мужчин встает и слушает песню стоя. Генерал заказывает песню снова и снова и так четырнадцать раз. Толпа разгоряченных Ларисой мужчин выпивает у меня все запасы водки и виски. Я начинаю поить их самбукой. Девочки поют и танцуют и мужчины не могут остановиться.
ТОКАРЕВ. Песню для моей любимой женщины!
А Л Е Ш А. Токарев смотрит на мою мать и кладет на барную стойку пять тысяч долларов. И тут возникает папа. Он достает сто долларовую купюру, кладет сверху и добавляет «Для моей».
ТОКАРЕВ. Для моей!
ПАПА. Для моей.
А Л Е Ш А. Разогретые алкоголем нервы у всех не выдерживают и тут начинается драка.
Б А Б У Ш К А (восхищенно) ну прямо как в фильме «Веселые ребята»!
А Л Е Ш А. Самбука проливается на деньги и Лариса, словно бес в нее вселился, все это поджигает.
Л А Р И С А. Горят деньги, дерутся мужчины, а мы с Алешей смотрим друг на друга, разделенные пламенем, разделенные барной стойкой … И что же мы будем теперь делать?
А Л Е Ш А. Ну вот ты и звезда.
Л А Р И С А. Давай сбежим?
Лариса, Катя и Алеша во фраке сбегают из ресторана, уезжают на скейтбордах, несутся по Тверской.
А Л Е Ш А. Прощай, мой винный магазинчик, я очень тебя любил!
Бабушка приносит два ведра воды и они с мамой лихо тушат пожар, выливая одно ведро на мужчин, другое на горящие деньги.
М А М А. Ресторан закрывается!
Мама складывает обгоревшие деньги в целлофановый пакет. Бабушка уводит папу. А мама включает пластинку Пугачевой и садится на стул, усталая, смотрит на генерала.
«Миллион, миллион, миллион алых роз…»
«Миллион, миллион, миллион, миллион» - поет Токарев, вытирает кровь с лица.
Смотрит на маму. Целует ее.
ВАСИЛЬКОВОЕ ПОЛЕ. РАЗВОД РОДИТЕЛЕЙ.
Дача Стечкиных. Яркое солнце. Синее небо.
Бескрайнее поле. Желтая рожь. Синие васильки.
Папа в джинсах, обнаженный по пояс, косит косой рожь на одной стороне поля. Мама в красном платье собирает васильки в букет на другой стороне.
М А М А. Бывают дни, когда я ничего не чувствую. Живу, как робот. Не вижу ничего нового, ничему не удивляюсь. Делаю, что должно, что можно, что нужно. И вот только, когда в ресторан приходит генерал Токарев, чувства начинают во мне просыпаться. Я вижу, как он умен, красив, спокоен. Я слушаю его голос, его ноты, мне нравится эти тембры и звуки. Я вижу, как идет дождь, как все правильно, справедливо, гармонично, разумно, счастливо, красиво, космически…
Но чем все это может обернуться… а может все так обернуться… и я говорю себе «будь, что будет».
П А П А. Я очень продолжительными периодами живу в любви. Это связанно с движением времени. Время менялось, я от него спасался, существуя внутри системы, существующем в другом времени. Сейчас, когда все рушится и падает, есть такое. Когда люди не любят друг друга. Я все время скрываюсь, как в периоде продления детства. В принципе это и есть жизнь. Воплощение наших иллюзий. Но иллюзия рухнула. Понимаешь, что все гораздо хуже, чем ты представляешь.
М А М А. Все дело в чувствительности. Чувствительность – она или есть или нет. С кем-то есть, а с кем-то никогда не будет. Может быть, секс с генералом Токаревым и был ошибкой в нашем случае, но без этого я навряд ли могла бы думать о чем-то другом. Я бы думала только об этом. В моем случае это было самое лучшее, что могло произойти.
П А П А. Любовь может закончится, а ты все еще живешь этой любовью. А она, может быть, умерла. А я стараюсь ее придумать. Что такое любовь в этом случае? Страсть, влюбленность – одно. Любовь – другое. Становится все более непонятней. Страсть, любовь, симпатия, уважение. Наступает старость, как отсутствие любви. Любовь заменяется желанием любви. Как формы воспоминания. Когда ты не влюблен, ты хочешь любви. Любовь – со всех сторон, основа всего… В результате – рождение человека. Но надо признать, что жизнь любого человека всегда проходит через крах.
Мама и папа расходятся с поля в разные стороны.
Квартира Стечкиных. Мама приносит на кухню большие пакеты с продуктами, выгружает на стол. Букет васильков в вазочку. В квартире Стечкиных новый холодильник и новая стиральная машина. Бабушка у стиральной машины. Нажимает на кнопки.
Б А Б У Ш К А. Надо же… надо же… вот красота-то какая.
Открывает и закрывает круглую стеклянную дверку.
Б А Б У Ш К А. И белье… уже сухое!
М А М А. Так она же с сушкой!
Б А Б У Ш К А. И, смотри ка, словно поглажено белье… Смотри ка, какое ровное, теплое, а пахнет-то как вкусно! Или это васильки так пахнут, не пойму!
М А М А. Это кондиционер с запахом полевых цветов.
Б А Б У Ш К А. Надо же.
М А М А. Садитесь, Вера Ивановна, давайте что-нибудь вкусненькое с вами поедим, вы что будете? Тут и нарезка и оливки и анчоусы и каперсы и пармезан я купила.
Б А Б У Ш К А. Что творится!
М А М А. Видите, все теперь у нас в стране есть, покупай, что хочешь.
Б А Б У Ш К А. Какие времена удивительные!
М А М А. Не все вам щи пустые есть.
Б А Б У Ш К А. А я, ты знаешь, как-то и привыкла уже, жить аскетично. Мне-то много и не надо.
М А М А. Ну да, хлеб да картошка.
Б А Б У Ш К А. Ну и капуста, лук, морковь.
М А М А. Ну да, я вас понимаю.
Мама открывает новый холодильник, он светится разноцветными лампочками.
Б А Б У Ш К А. Ах! А давай свет погасим, посидим, полюбуемся.
Бабушка садится перед стиральной машинкой и холодильником на стул, как в театре.
М А М А (перекладывает продукты в холодильник). Вот, в морозилке мясо трех сортов, и курица, и индейка, и телятина. Вот тут – рыба, и красная, и белая, и без костей все. Вот тут овощи, сельдерей, авокадо, манго и корнишоны.
Б А Б У Ш К А (словно выходя из забытья) Корнишоны? Мне кажется, это уже лишнее, в нашем-то случае. Я тебе этих корнишонов-то сама сколько хочешь, намариную!
М А М А. Мне жалко ваше время, вам уже можно и отдохнуть.
Б А Б У Ш К А. Не, отдохнем мы в Небесном Иерусалиме, если возьмут, а я пока лучше постираю.
М А М А. Может быть попозже? У меня так болит голова от звука стиральной машины.
Б А Б У Ш К А. Не хотелось бы тебя обидеть, Наташа, но для меня этот звук прямо успокаивает, как мне нравится его слушать, прям так целый день бы сидела, да слушала.
М А М А. Нужно еще купить вам на зиму сапоги, шубу, шапки, варежки.
Б А Б У Ш К А. Да у нас вроде у всех все есть. С прошлого года. Я все лавандой переложила.
М А М А. В магазинах всего столько нового, нужно все старое выкинуть, все новое вам купить.
Б А Б У Ш К А. Зачем же выкидывать?
М А М А. Старое уходит, новое приходит.
Б А Б У Ш К А. Не хочу тебя расстраивать, но иногда старое уходит, а новое не приходит.
М А М А. Это, Вера Ивановна, закон фен-шуй.
Б А Б У Ш К А. Чего-чего закон?
М А М А. Фен-шуй.
Б А Б У Ш К А. В Конституции что ль новая статья?
М А М А. В китайской. И ремонт надо сделать. Старую мебель выкинуть, а новую купить. И квартиру новую купить, эту продать, кредит возьмем, для Алеши новую квартиру купим и вообще, я улетаю на море.
Б А Б У Ш К А. И муж у тебя тоже, что ли, новый теперь?
М А М А (стоит с чемоданом, вся такая, по моде, при параде, на каблуках). Я улетаю в командировку в Сочи. Отдохну немного. Мне надо о многом подумать.
Б А Б У Ш К А. А что мне старому мужу твоему сказать?
М А М А. Скажите, что… пусть тоже пока подумает.
Уходит.
Б А Б У Ш К А. Интересное кино…
Бабушка подходит к окну, от подъезда отъезжает черная машина генерала Токарева.
Б А Б У Ш К А. Хорошо, что хоть в Сочи он не на танке-то поехал. А, может быть все и к лучшему. Скатертью дорога. Зачем же нам такая. Никогда Стечкины с Токаревыми не … (осекается) Позор на всю фамилию.
Бабушка загружает белье в машинку, нажимает на кнопку, любуется миганием лампочек, машина запускается, бабушка сидит, наблюдает. Потом подходит к шкафу с вещами Алеши, берет его джинсы, рубашки, чтобы постирать. Достает из шкафа ресторанный фрак. Открывается внутренний карман, перед бабушкой целая обойма героиновых шприцов.
Заходит папа. Садится за стол. Бабушка выкладывает все ЭТО перед ним.
Б А Б У Ш К А( в шоке) . ЧТО ЭТО ?!
П А П А (положа руку на сердце). Мама, честное слово , это
НЕ МОЕ!
Молчат. Внимательно смотрят друг другу в глаза.
МАКОВОЕ ПОЛЕ.
РАССТАВАНИЕ С ЛАРИСОЙ.
Синее небо. Маковое поле. Алеша и Лариса идут по полю, среди красных цветов, в голубых джинсах, за спиной Алеши рюкзачок, в руках гитара.
А Л Е Ш А. Наши дни бегут, один за другим, перелистываются календари, отмечаются дни рождения, люди летают на самолетах, в Африку, Индию, Америку, ездят на поездах в Питер, Астрахань, Харьков, плавают в лотосовых долинах, фотографируют русалок, отмечают приезд с Сейшельских островов.
Л А Р И С А. Чинят машины после аварий, любуются их пулевыми ранениями, оставляют пули себе на память, покупают все новое, теряют все за один день, мобильные, родственников, меняют номера, документы и место жительства.
А Л Е Ш А. Мужчины бегают по городу с топорами, дерутся бутылками, ругаются по телефону, мстят, проклинают женщин и бьют свои машины, бухают, накуриваются, обнюхиваются, обкалываются, обколбашиваются, спят с другими девушками, прыгают бейсджампинг, катаются на сноубордах, играют в футбол, карты, знакомятся по интернету.
Л А Р И С А. Сочиняют музыку, пишут тексты, зарабатывают деньги, снимают кино, квартиры, пропивают все и выбрасывают синтезаторы из окон.
А Л Е Ш А. В окна летят звуковые пульты, оргтехника, телевизоры
Л А Р И С А. Отчаявшиеся найти любовь девушки и женщины
А Л Е Ш А. За ними прыгают мужчины, чьи руки жжет стыд и чья душа больше не выдерживает земного существования
Л А Р И С А. Оставляют записки, видеоролики, демо, смс-переписку, несчастно влюбленных в себя
А Л Е Ш А. Мужчины выбрасывают свое прошлое на помойку и гастрабайтеры засыпают их прошлое картошкой, мужчины убегают в леса, ползают по осенним полянам и воют, воют, как волки.
Л А Р И С А. Разбивают палатки, устанавливают колонки и танцуют транс
А Л Е Ш А. Девушки крутят пои. Горят большие костры.
Л А Р И С А. Это девушки сжигают свои дневники, стирают компрометирующие их письма, раскаиваются в церкви, стоят на коленях и плачут, вяжут свитера любимым из флюрониток, уезжают на Эльбрус кататься на досках, знакомятся с другими, находят новых ди-джеев, курят кальяны и шьют себе платья из итальянского шелка с психоделическими воланами.
А Л Е Ш А. Мигают пээрка и стробоскопы, мониторы, лазеры, горят неоновые огни, мчатся машины, голубые ягуары-мустанг, черные мицубиси.
Л А Р И С А. Розовые пацифики, сердечки, оупэн-эйры, теплые пледы на рассвете, горячий чай, пепси, виски, адреналин и скорость
А Л Е Ш А. Одна автомобильная катастрофа и не одна
Л А Р И С А. И смерть, смерть, неминуемая и как всегда неожиданная, кто следующий? У кого родится ребенок? Кто кого встретит? Кто влюбится? Кому повезет? И когда? И что будет дальше? Никто не знает. Главное не думать, как это все объяснить.
А Л Е Ш А. Нам бы цифровую видеокамеру с тобой
Л А Р И С А. И гигантский эквалазер.
А Л Е Ш А. Мы увлекаемся идеями Тимоти Лири, читаем Кастанеду, нам кажется, что мы живем в то время, когда ВСЕ можно изменить
Л А Р И С А. Мы живем в совершенно отдельном мире и все находящиеся за его пределами совершенно в него не врубаются
А Л Е Ш А. Нам кажется, что это так интересно
Л А Р И С А. Такие приключения, мы как будто в кино, боремся за идею, в тесной, прокуренной и забитой людьми комнате
А Л Е Ш А. Но молиться на музыку долго просто невозможно.
Л А Р И С А. Танцы сквозь слезы, мясорубка из несбывшихся желаний и неосуществленных мечт. Эпоха Стразов.
АЛЕША. Как они красиво сверкают.
Танцуют среди маков.
А Л Е Ш А. Рейв-история уже испарилась, история с техно еще не появилась, тысячи две людей бродят ночью по Москве, все знают друг друга в лицо и общаются по выходным. Но постепенно все превращается в настоящую содомию. В настоящую вакханалию.
Л А Р И С А. Я не очень люблю транс-музыку. Она для меня слишком быстрая.
А Л Е Ш А. И слишком простая.
Л А Р И С А. Закачала музыку в плеер, так полюбила эту музыку, не пропиаренную совсем, задела все свои чакры, у меня сейчас из ушей розы вырастут.
А Л Е Ш А. Нужный эффект от музыки.
Л А Р И С А. Прямо трогает все точки моего тела, наука о пульсациях земли, попадание в биоритмы на тонком. Полный трип. Звуковой фон. Миллионы птиц. Миллионы насекомых.
А Л Е Ш А. Биоритм. Как бьется мое сердце. Как бьется сердце растений. Как играешь на барабане.
Л А Р И С А. Полный транс.
А Л Е Ш А. Сто сорок ударов в минуту.
Алеша и Лариса сливаются в одно целое, опускаются в красные цветы.
А Л Е Ш А. Когда ей стало хорошо, она расплакалась. Я испугался. На что она сказала «все хорошо». Проплакала она пол ночи.
Л А Р И С А. Понимаешь, Алеша. Я люблю тебя.
Молчит.
Но я в тебя не влюблена.
Молчит.
Я влюблена в другого.
Алеша тоже молчит.
Л А Р И С А. Любовь, она такая. Видишь этот палец? Ну так вот. Он сидел, держал меня за палец, мы просто смотрели друг другу в глаза. Но я не просто влюблена в него. Все мои мысли и действия подчинены теперь только этому. Словно внутри расцветает красный цветок мака. Как-то непредсказуемо. Незапланированно. Как-то прекрасно.
А Л Е Ш А. Так страшно.
Л А Р И С А. Как обычно.
А Л Е Ш А. Что-то отзеркалилось.
Л А Р И С А. Перевернулось из космоса.
А Л Е Ш А. Мне хочется убить тебя.
Л А Р И С А. Не надо.
А Л Е Ш А. Мне хочется сесть в лодку и уплыть с тобой.
Обнимаются, долго плачут.
А Л Е Ш А. Ревность. Я чувствую беспокойство. Когда я изменял тебе, я не задумывался о чувствах. Когда ты изменила мне, все эти мысли и ощущения навалились на меня. Чувство собственности. И зависти. Зависти к тому, что ты увлеклась.
Лариса пьет коньяк из бутылки. Алеша достает из рюкзака топор, Лариса убегает от Алеши. Он бегает за ней по полю с топором и криками «марафетчица».
Алеша приносит на поле сухое дерево, рубит топором его на куски, разжигает костер. Лариса крутит пои.
Л А Р И С А. Мы были вместе долго и счастливо, но сейчас расстаемся по независящим от нас причинам.
А Л Е Ш А. Как в море корабли.
Л А Р И С А. Мы расстаемся долго и мучительно.
А Л Е Ш А. Мы едем на море, пытаемся все склеить, наша любовь пытается превратиться в дружбу.
Л А Р И С А. Море, необитаемый остров, ялики, рыба на набережной, джим, бим, танцы, сердечные раны, секс, разочарованья, ножевые ранения, драки бутылками, топорами, ногами, кулаками.
А Л Е Ш А. Наша кровь забрызгивает стены.
Л А Р И С А. Синяки, расцарапанные лица и спины, бейсбольные биты, камуфляжные брюки, земные поклоны, аллергия, зима, холод.
А Л Е Ш А. Предательство, суицидальные мысли, чувство долга.
Л А Р И С А. Случайные связи.
А Л Е Ш А. Наркотические передозы.
Л А Р И С А. Случайные грехопадения.
А Л Е Ш А. Бесконечная вереница событий.
ЛАРИСА. Цены на нефть падают.
Пьяная Лариса отчаянно поет, рвет струны на гитаре.
Хоть да и солнце небо синее знать такая полоса
Хоть и умная и красивая а на сердце лишь тоска
Черная как смоль да тягучая сволочь
не отпускает сколько не пой
Тот кто меня любит вот он рядом
а любимый не со мной
Под потолком на кровати поваляться
али по бурьянам прогуляться
Али с Алешей на пару напиться
То ли на белье в горох удавиться
Одного люблю да другим любима
Знать такая моя судьба
Ох скуплю весь магазин я
В степь поеду спаивать цыган
Там тогда я громче всех буду
через слезы песни орать
а степные собаки округи
станут хором мне подвывать
пляски, палатки, и песня поется
под веселых цыганский хор
а из груди так сердце рвется
что хоть головою прямо в костер
пьяная вернусь я да зароюсь в подушку
а уж слез и нет реветь
чтобы не одной позову подружку
до утра с ней будем петь
одного люблю да другим любима
знать судьба моя така
хоть и умная и красивая
да на что мне красота ведь
одного люблю да другим любима
век мне маяться страдать
душу рассекла наполовину
от любви мне пропадать
от любви мне пропадать
Алеша стонет, катается, валяется по маковому полю, лежит на помятых маках. Белый конь дышит Алеше в лицо.
К О Н Ь. Держись, Алеша. Садись, вывезу тебя отсюда.
А Л Е Ш А. Поздно. Возвращаться уже нет смысла.
Л А Р И С А. Хочешь, можешь оставаться здесь.
А Л Е Ш А. Конечно. Прощай, любимая...
Лариса садится на коня, «уезжает».
Алеша погружается в цветы, до утра слышны его рыданья и обзывательства «Марафетчица! Марафетчица! Марафетчица!»
Засыпает.
Из цветов выходят папа и бабушка. Заворачивают Алешу в клетчатый плед, выносят на руках с поля, поют молодые ветра.
|
Гордость полными вагонами, золотыми погонами, и не последняя любовь А по небу бегут, видишь, чьи-то следы Это может быть я это может быть ты это может нам поют свои Нашла коса на камень Радость полными застольями нужные слова это может быть ты это может нам поют свои Нашла коса на камень, Нашла коса на камень С юга полными вагонами |
|
|
ЧЕРНАЯ КОМНАТА.
Алеша в черной комнате, его рука пристегнута наручником к батарее. На полу гитара.
А Л Е Ш А. Меня привлекало женское внимание всю жизнь. У меня в голове – одни женщины. Женщины. Настоящие. Красивые. Женщины. Возможно, потому что у них нет волос на груди.
Даже когда я проходил тест на наркотики, врач заключил,
что я – сексоголик. Из-за этого все мои беды.
Когда я иду по улице и встречаю женщину, настоящую женщину, с моей точки зрения, я здороваюсь и говорю:
«На мой взгляд, вы – настоящая женщина», ну, кто что говорит. Увидел, остановился, подошел, сказал, что хотел.
Это путь настоящего мужчины. Я и сам парень симпатичный и поэтому у меня большие комплексы. Я не уверен, что женщина до конца согласится на мои эксперименты.
Я – мазохист. Мне надо довести ситуацию до предела. Как лыжник, чтобы открылось второе дыхание.
И секрет любви в том, что если чувства взаимны, у тебя образуется мост взаимных чувств, двух океанов, мужчины и женщины. Это любовь. Но мост этот не вечен. Броситься с моста в воду – это частый выход.
Любовь не может продлиться долго. С любовью не получается, как с костром. Любовь – это планета со спутником, любовь, как солнце. Сжигает душу сильно. Вопрос о бессмертии души уже не стоит, в любви она может сгореть до тла.
Любовь, это тот момент, когда ты, нежданно-негаданно, встречаешь идеал. Идеальная женщина – это девушка, светлая или рыжая, с фигурой гимнастки, с небольшой грудью и красивыми щиколотками ног. Фаталистка, немного сумасшедшая, любящая панк-рок, Секс-Пистолз и Ника Кейва.
Простая во всем, в решении совместных задач, проблем досуга. Мне хочется видеть союзника, я хочу иметь друга и верный тыл. Чтобы в наших взаимоотношениях с женщиной не было затаенной информации. Чтобы все были при делах. И подстав чтоб не было.
Я пытался считать, сколько у меня было женщин. С каждой женщиной я вкладываю в образ настоящей женщины заметную деталь. Каждая женщина, это как слой у дерева. После расставания с каждой женщиной ты становишься все дубовей и дубовей. Покрытый броней.
С тридцать третьей я понял, что все в моих руках.
Сейчас я представляю ее так – это высокая, загорелая девушка в неоновом купальнике, в босоножках для стриптиза, танцующая у шеста, только для меня, гоу-гоу.
Алеша берет одной рукой гитару, приспосабливается, играет
«Ай вил сервайв» группы Кейк. На звуки музыки к комнате подходит бабушка и Катя Лавинская, обе в черной одежде. У бабушки в руках стакан с водой.
Б А Б У Ш К А. Катя, переведи мне с английского, о чем он поет.
К А Т Я(переводит) Сначала я боялся, я был ошеломлен, я продолжал думать, что никогда не смогу жить без тебя, но когда я провел много ночей в раздумьях, вспоминая, как ты причинила мне боль, я становился сильным, я узнал, как прожить без тебя и теперь ты вернулась из космоса
Я просто вошел, чтобы найти тебя здесь, без взгляда на твое лицо, я должен был заменить свой замок, я заставил бы тебя оставить свой ключ, если бы я знал, что за одну секунду ты вернулась, чтобы задолбать меня. Теперь уходи и закрой за собой дверь, просто обернись, я тебя не преследую больше, не ты ли была той, кто пытался сломать меня через желание.
Б А Б У Ш К А. О, Господи…
К А Т Я. Если ты думаешь, что я рассыпался, если ты думаешь что я лег бы и умер, о нет, я выживу. Пока я знаю, как любить, я знаю, что я буду жить. У меня еще целая жизнь впереди, у меня еще так много любви, которую я могу подарить, я выживу, потребовалась вся сила, которая у меня была, чтобы просто не развалиться на части.
Б А Б У Ш К А. Хорошая песня. Значит, жить будет. Катя, я давно хочу спросить… скажи пожалуйста, а кто такая марафетчица?
К А Т Я. Марафетчицы – это девушки. Завсегдатаи ночных клубов, хот-баров, плавно перетекающих в стриптиз. На всем сидят и заканчивают жизнь в квартирах где-нибудь, в Чертаново. Как одна старушка беззубая, не одно поколение ее знает. Как только девушка начинает увлекаться танцевальной культурой, она переходит в опасную категорию ночной охотницы. Подсаживается, денег нет, попадает в сети криминальных услуг. Ну и… к армянам в номера.
Б А Б У Ш К А( в шоке) . Как все поменялось. Изменилось, подменилось. Любовь стала похотью, храбрость превратилась в хамство, оригинальность стала пошлостью…
К А Т Я. Онлайн чувства, онлайн люди, онлайн жизнь. Все теперь можно скачать, все заказать.
Б А Б У Ш К А. Дай Бог всем здоровья.
Заходят в комнату к Алеше.
К А Т Я. Здравствуй, Алеша.
Б А Б У Ш К А. Выпей воды.
А Л Е Ш А. Катя, а почему ты в черном?
К А Т Я. Я с похорон.
А Л Е Ш А. Кого хоронила?
К А Т Я. Ларису.
Б А Б У Ш К А. Она бросилась в реку с моста. Связалась с наркоманом, сильно подсела, забеременела, родила, а он все торчал и торчал, она похудела до сорока килограмм, просто сидела на мосту, и ее ветром сдуло. Никому не верь. Она не самоубийца. Помолись за нее.
К А Т Я. Царство ей Небесное.
А Л Е Ш А. Бабушка, а ты почему в черном?
Б А Б У Ш К А. Так, Алеша… Ельцина сегодня хоронили. Выпей воды, это святая, тебе поможет.
Алеша пьет святую воду.
К А Т Я. А Токарев построил на том берегу небоскребы, на него увели уголовное дело, стали под него копать, оказалось что деньги с афганского нарко-трафика, сейчас он в Воркуте, пожизненно.
А Л Е Ш А. А ты как?
К А Т Я. А я… хорошо. Встретила Макарова, он влюбился, сделал предложение, я родила ему двух мальчиков, такие хорошенькие… Так что я теперь Макарова. Поздравь. Я всегда о нем мечтала.
А Л Е Ш А. А что с Ларисиным ребенком?
Б А Б У Ш К А. Наркоман разбился на мотоцикле, ребенка забрал Токарев, а когда его арестовали, ребенка записала на себя твоя мать.
А Л Е Ш А. И где она?
Б А Б У Ш К А. Здесь. Она вернулась к отцу. Он герой. Скосил все маковое поле. И читал молитвы. И нашел в себе силы простить ее, с Божьей помощью. Великая вещь, прощенье. И ты ее прости.
Заходит мама. Катя с бабушкой уходят, но стоят около , слушают.
А Л Е Ш А. Ты стала еще красивей.
М А М А. Алеша…
А Л Е Ш А. Хорошо, что вернулась.
М А М А. Прости…
А Л Е Ш А. И ты меня.
М А М А. Я привезла тебе таблетки, американские, 150 долларов за тюбик, один на десять дней, здесь много, и вот еще лекарство, 450 долларов, они помогут, я знаю, ты сможешь, лекарства хорошие.
А Л Е Ш А. Какие дорогие.
М А М А. Неважно. Почему ты бросил спорт? Почему ты больше
не катаешься на лыжах? На роликах? На скейтборде? На сноуборде?
А Л Е Ш А. Времени нет кататься.
М А М А. А куда уходит твое время?
А Л Е Ш А. А вот этого я тебе сказать не могу.
Алеша отворачивает лицо к стене.
М А М А (гладит его по спине, по голове, пытается обнять)
Алеша, скажи мне просто правду, мне надо знать, реальное положение вещей, реальную ситуацию, чтобы составить правильный план действий. Ты же всегда был смелым, ты никогда не был трусом, скажи просто все, как есть.
Алеша долго молчит.
А Л Е Ш А. Это была такая волна. Понимаешь… Волна.
Сначала это было модно. А потом все вляпались. И эта мода превратилась в рабство. Многие, достойные, очень достойные ребята… просто не справились с управлением.
Сначала понюхали, мне не понравилось, тошнило, потом решили выкурить, выкурили. И поехало. И понеслось.
Для того, чтобы чувствовать себя человеком, необходимо его все время принимать. Если с утра не принял, то все. Я езжу с утра в метро и так завидую этим людям. Тем, кто просто трезвый. Люди даже не подозревают, что может быть так фигово. И жить просто, обычной жизнью, такой кайф…
Все мои попытки отказаться от этого приводили к фиаско.
Я не могу отказаться от этого.
Каждое утро я шел и мутил. Не зная что и не зная с кем.
А с Ларисой мы расстались.
У Алеши из глаз брызгают слезы. У мамы из глаз брызгают слезы. Она обнимает его, плачут.
М А М А. Прости меня, прости, это я во всем виновата.
А Л Е Ш А. Только не надо меня гладить.
М А М А. Можно я только обниму тебя.
Плачут, обнявшись, мама вытирает слезы.
М А М А. Хочешь, я распилю наручники?
А Л Е Ш А. Нельзя. Иди, я хочу спать. Я не хочу жить. Погаси, пожалуйста, свет.
Мама уходит, гасит свет. Где-то издалека слышен плачь ребенка. Алеша спит, видит сон. Лариса, такая, как он увидел ее в первый раз, катается на роликах у Александровского сада. Алеша говорит ей «Тормози!» А она улыбается, отвечает ему «Вы знаете, Алексей, дело в том, что я совершенно не могу тормозить».
Играет музыка, катается Лариса, поет Валерий Ободзинский.
Любимая спи, спи, спи
Любимая спи, мою душу не мучай
Уже засыпают и горы и степь
И пес наш хромучий, лохмато-дремучий
Ложится и лижет соленую цепь
Любимая , любимая спи
Любимая, любимая спи
Любимая, спи, ничего не попишешь
Но знай, что невинен я в этой вине
Прости меня, слышишь, прости меня
Слышишь Хотя бы во сне
Хотя бы во сне
Любимая спи, спи, спи
Любимая, спи, что причина бессонницы?
Ревущее море, деревья в мольбах
Дурные предчувствия, чья-то бессовестность
А может не чья-то, а просто моя
Любимая, любимая спи
Любимая, любимая спи
Любимая, спи, ничего не попишешь
Но знай что невинен я в этой вине
Прости меня, слышишь, прости меня
Слышишь, хотя бы во сне
Хотя бы во сне
Любимая спи, спи, спи
Любимая спи, мы на шаре земном
Свирепо летящем, грозящем взорваться
И надо обняться, чтоб вниз не сорваться
А если сорваться – сорваться вдвоем
Любимая! Любимая!
И море всем топотом
И ветви всем ропотом
И всем своим опытом
Пес на цепи
А я тебе шепотом
Потом полушепотом
Потом уже молча
Любимая, спи
Любимая, любимая, спи
Любимая, любимая, спи
Любимая спи, ничего не попишешь
Но знай что невинен я в этой вине
Люби меня, слышишь, люби меня, слышишь
Хотя бы во сне
Хотя бы во сне
Б А Б У Ш К А (снится). А стихи это, Алеша, запомни, на всю жизнь запомни, Евгения Евтушенко.
Алеше снится, что он, как прежде, бежит утреннюю тренировку, двадцать пять километров, но на одном месте.
Макаров орет, бьет Алешу палкой по спине.
М А К А Р О В (орет, бьет палкой).
Отрекайся от кайфа! Отрекайся от кайфа! Отрекайся от кайфа!
А Л Е Ш А. Нет!
М А К А Р О В (бьет). Отрекайся от кайфа! Отрекайся от кайфа!
Отрекайся от кайфа! Отрекайся от кайфа! Отрекайся от кайфа!
А Л Е Ш А. Не могу. Я не могу.
М А К А Р О В. Отрекайся от кайфа!
А Л Е Ш А. Нет.
М А К А Р О В. Отрекайся от кайфа! Отрекайся! Отрекайся! Отрекайся!
А Л Е Ш А(плачет) . Отрекаюсь.
М А К А Р О В. Жизнь – это не кайф. Жизнь – это путь в гору!
Б А Б У Ш К А. Плюнь три раза на сатану!
Алеша плюет три раза.
Просыпается.
Перед Алешей сидит папа. В черной одежде.
В руках его сноубордическая доска.
А Л Е Ш А. Почему ты в черном?
П А П А. Соложеницын умер. И Ростропович… тоже.
А Л Е Ш А. Ты катаешься на сноуборде?
П А П А. Да. И мама катается. И бабушка. Жалко, что ты не пошел со мной тогда, в 97-ом, на концерт «Продиджи».
А Л Е Ш А. А почему я не пошел?
П А П А. Не смог. А помнишь, как мы все вместе, ходили в кино, смотрели «На гребне волны».
А Л Е Ш А. Помню.
П А П А. Я тебе купил, в подарок. (протягивает доску) Поедем кататься. В горы. На Эльбрус.
А Л Е Ш А. Кто едет?
П А П А. Все.
А Л Е Ш А. У вас же теперь ребенок.
П А П А. На время путешествия малышку оставим Кате, она ее крестная мать, а они с Макаровым к нам прилетят. Как ты и хотел. На вертолете. Человеку надо ездить в горы. Чтобы у него было кислородное голодание. Это полезно. Вернешься здоровый. Легкие будут надуты и прочищены. Все клетки обновятся. Тонус вернется. Откроются запасники печени.
А Л Е Ш А. Спасибо тебе.
П А П А. Я счастлив.
ВОСХОЖДЕНИЕ.
Боевое крещение, второе рождение, спуск и встреча с Аленкой.
Яркое солнце. Синее небо. Белые горы.
Мама, папа, бабушка и Алеша одеты по спортивному. В разные цвета радуги. Комбинезоны, куртки, шапки, сноубордические маски, ботинки. У них рюкзаки, палатки, сноуборды, «кошки», ледорубы. Пьют горячий чай на фоне гор.
Крепят сноуборды на спину.
Начинают свое восхождение.
А Л Е Ш А. Я соскочил благодаря семье. Ты без родителей, без поддержки не выберешься. Мы прошли инструктаж, получили документы и начали восхождение.
П А П А. На горных вершинах никогда не толпятся люди. Я поднимался на множество гор и почти всегда был один. Почему?
Б А Б У Ш К А. Долина – страна людей. Горы – страна Бога. Иисус – самый великий альпинист. Улетайте на гору, как птицы. Все, кто устал от греха.
А Л Е Ш А. Мы отличаемся от других. Мы не альпинисты, не туристы, ни сноубордисты. Мы просто идем свой путь. Наверх, словно на Голгофу, каждый несет свой крест.
Б А Б У Ш К А. Господи, пусть этот путь, который я совершаю сегодня, будет во славу твою. Дай мне силы подниматься, когда я падаю и снова идти за тобой, вперед и вверх.
А Л Е Ш А. Я падаю три раза. Как я остался жив, не знаю.
Там, где остановился ледник, стоит маленькая церковь. Рядом с ней лежит огромный камень с надписью «Всем жертвам двадцатого века, молодым парням и девушкам, погибшим от наркотической зависимости». Мы остановились здесь на привал.
Здесь нас с мамой и покрестили. Здесь они с отцом приняли решение и остаться.
Мама и папа сидят рядом, поют песню про лыжи.
Лыжи у печки стоят
Гаснет закат за горой
Месяц кончается март
Скоро нам ехать домой
Здравствуйте хмурые дни
Горное солнце прощай
Мы навсегда сохраним
В сердце своем этот край
Нас провожает с тобой
Гордый красавец Эрцог
Нас ожидает с тобой
Марево дальних дорог
Вот и окончился круг
Помни надейся скучай
Снежные флаги разлук
Вывесил старый Домбай
Что ж ты стоишь на тропе
Что ж ты не хочешь идти
Нам надо песню допеть нам
Надо меньше грустить
Снизу кричат поезда
Правда кончается март
Ранняя всходит звезда
Где-то лавины шумят
Снизу кричат поезда
Правда кончается март
Ранняя всходит звезда
Где-то лавины шумят
Б А Б У Ш К А. Алешенька, запомни, это стихи Юрия Визбора.
А Л Е Ш А. А мы с бабушкой идем дальше .
Б А Б У Ш К А. Я покорю сию гору.
А Л Е Ш А. Бабушка, это слезы?
Б А Б У Ш К А. Это снег.
А Л Е Ш А. Я протираю платком ее лицо.
Б А Б У Ш К А. Мы возьмем с собой хлеб и воду.
Бабушка и Алеша продолжают восхождение, поднимаются на вершину горы.
А Л Е Ш А. Мы на горе. Смотрим друг на друга. Я на бабушку. Бабушка на меня. И свет наполняет нас радостью. Меня наполняет такой радостью, которую я не испытывал никогда.
Б А Б У Ш К А. И просияло лицо его, как солнце. Как хорошо нам здесь. Давай поставим здесь палатки. И твою. И мою.
Алеша устанавливает палатки.
Б А Б У Ш К А. И наша вода превратится в вино!
Бабушка достает из рюкзака бутылку вина.
А Л Е Ш А. И я преломляю хлеб.
Бабушка и Алеша пьют вино, едят хлеб.
А Л Е Ш А. Мы пробыли на горе сорок дней. Я бросил курить. И родился для новой жизни. Я думал, что Бог придет ко мне в буре и шуме. А он пришел в тихом ветре. Я всю жизнь хотел понять, что такое любовь. И тут, в горах, дошло. Что полюбить это значит познать. Познать ближнего своего и все простить. Чтобы полюбить, нужно узнать. Чтобы узнать, нужно встретить. Встретить и не проглядеть. Я попросил у Бога чуда – если суждено мне жениться, то пусть, если можно, это будет блондинка с голубыми глазами.
Б А Б У Ш К А. Пора тебе покататься, Алеша, на сноуборде.
А Л Е Ш А. А ты?
Б А Б У Ш К А. А я буду здесь. Царя подожду. Езжай. И больше не греши.
Алеша несется вниз с горы. Параллельно с ним по склону едет сноубордистка в неоновом купальнике. Блондинка в голубой маске.
А Л Е Ш А. Она была, как кошка. Грациозна и стройна.
Спускалась параллельно мне по склону. Я залюбовался.
Чуть не вылетел с обрыва.
И тут я поймал себя на мысли, что мы играем.
Как в кошки-мышки.
Я стал обгонять ее.
Обгоняет сноубордистку.
Ее задуманный маршрут был великолепен.
Она выезжала на снежные языки, надутые ветром.
Заезжала на гребень и ехала с такой скоростью, что гребень ломался под ней. В каждом ее движении чувствовался стиль.
Я догнал ее и сказал ей об этом.
А Л Е Ш А. Как тебя зовут?
А Л Е Н К А. Аленка.
А Л Е Ш А. Откуда ты?
А Л Е Н К А. Из Москвы.
А Л Е Ш А. Чем занимаешься?
А Л Е Н К А. Я лыжница. Олимпийская чемпионка.
А Л Е Ш А. Куда путь держишь?
А Л Е Н К А. На Олимпиаду.
А Л Е Ш А. Поехали вместе?
А Л Е Н К А (смеется) А ты кто такой?
А Л Е Ш А. А я Алеша, лыжник.
Смеются . Катаются на сноуборде.
А Л Е Н К А (поет ).
Награды все мы завоюем
На Черном море Олимпиада!
А главное четко задачи представлять
Все цели расставить и грамотно решать
Не вправо, ни в лево, а прямо, гордо, смело
Чтоб тело ныло и болело
А на груди – золотая медаль!
Награды все мы завоюем!
На Черном море Олимпиада!
Ну сколько же можно жить славою отцов?
В футбол играем так же, как кузнец пасет коров
А где наша гордость, а где наша смелость
Бабло что ль все съело?
За дело, товарищи, за дело!
Для вас мечта, для нас – задача
На Белое море – Олимпиаду!
Важно ни разум, ни дух не расслаблять
И к новым вершинам всю волю устремлять
Зимняя на Черном, летняя на Белом
Цель поставлена, видна!
Архангельск, две тысячи сорок два!
Б А Б У Ш К А (любуется Алешей и Аленкой с горы) .
Они встретились и больше не расстаются.
Саша с Наташей накрыли большой стол у маленькой церкви ,
прилетел на вертолете Макаров с Катей , взяли с собой детей, не
испугались и повенчали наших молодых, как и полагается. И
отправили их на Олимпиаду. На яхте с алыми парусами. И
завоевала там Аленка все золотые медали.
А потом родила она Алеше пятерых детей, мал мала да меньше. И
теперь они все вместе катаются на беговых лыжах.
А на горе случилось чудо. Над самой ее вершиной засияла радуга
Вот и сказке конец. А кто слушал – молодец.
Мама, папа, Алеша, Аленка, Макаров и Катя
поют песню.
Расстаются друзья.
Остается в сердце нежность...
Будем песню беречь.
До свиданья, до новых встреч.
Пожелаем друг другу успеха,
И добра, и любви без конца...
Олимпийское звездное эхо
Остается в стихах и сердцах.
Не грусти, улыбнись на прощанье,
Вспоминай эти дни, вспоминай...
Пожелай исполненья желаний,
Новой встречи нам всем пожелай.
До свиданья, Москва, до свиданья!
Олимпийская сказка прощай!
Пожелай исполненья желаний,
Новой встречи друзьям пожелай.
Занавес.
454091, Россия, г. Челябинск, ул. Цвиллинга, 15
Челябинский государственный драматический
"Камерный театр"
kam_theatre@mail.ru
Касса театра: 8 (351) 263-30-35
Приёмная театра: 8 (351) 265-23-97
Начало вечерних спектаклей в 18.00
