Ксения Шумина. Не жалея топлива

В Челябинске при полном аншлаге прошел XIII международный театральный фестиваль «Камерата»

Гран-при «Камераты» ожидаемо достался интеллектуальному стендапу «Топливо» из Питера. Обозревателю «Челябинского обзора» удалось посмотреть пять программных спектаклей и словить впечатление, что классические постановки потихоньку сходят с фестивальных сцен, заменяясь на медитации, вербатим-лекции, монотерапию и роуд-муви с элементами инсталляции. И это прекрасно.

Рыба моей мечты

Спектакль «Старик и море» Бурятского национального драматического театра увез спецприз жюри. Наверное, это самая подходящая награда за дзен-медитацию, в которой фактурный актер Баста Цыденов полтора часа читает знаменитый тест Эрнеста Хэмингуэя, раскладывая различные предметы по контурам мандалы (сакральное схематическое изображение в буддийских и индуистских религиозных практиках — прим. редакции). И все это под аккомпанемент музыкального инструмента моринхура. В качестве реквизита идут ракушки, игрушки, конфеты, яблоки, бананы, бисер, утюги, книги, статуэтки и прочее. Кстати, зритель начал удивляться именно на яблоках с бананами — казалось бы, какое отношение знаменитая притча о кубинском старике Сантьяго, столкновении жизни и смерти, старости и энергии, человека и природы, имеет к символической конструкции, заваленной продуктами, игрушками и предметами быта?

— Это море жизни, — пояснил актер Баста Цыденов. — Мы всю жизнь что-то несем, что-то покупаем, продаем. Все предметы, которые нас окружают, напоминают о счастливых или грустных моментах. А ведь свою жизнь Сантьяго и вспоминает, пытаясь отвоевать ее у рыбы.

Сама рыба на сцене так и не появилась, оставшись лишь в воображении актера и зрителей. Наверное, текст Эрнеста Хэмингуэя был подходящим материалом для такой формы, ведь он медитативен сам по себе. Интересно? Да. Необычно? Да. В конце концов, фестивально, достойно спецприза? Да.

Души прекрасные порывы

Пермский театр «У Моста» — постоянный участник «Камераты», а первооткрывателя ирландского драматурга Мартина МакДонаха в России Сергея Федотова с Камерным театром связывают давние профессиональные отношения: именно здесь он поставил хороший спектакль «Красавица из Линэна». Его новая постановка «Палачи» — по самой свежей пьесе МакДонаха, который себе не изменяет: мрачный юмор, «мусорные» диалоги и вечное ощущение «островной» жизни, за которое ирландца так любят русские.

События происходят в 1965 году: в Англии отменили смертную казнь и государственные палачи внезапно остались без работы. Один из них — Гарри — держит паб, порыкивает на поддатых завсегдатаев, мелко ругается с женой и читает нотации слишком занудной, по его мнению, 15-летней дочери. Параллельно успевает дать интервью журналисту, в котором откровенно рассказывает о своей теперь уже прошлой профессии, судебных ошибках, когда вешали невиновных, и подкусывает главного оппонента и соперника — другого знаменитого в этих краях палача, Альберта Пьеррпойнта. В то же время в его бар забредает странноватый парень Муни, в которого немедленно влюбляется юная дочурка, и действие начинает разворачиваться так, будто перед нам настоящая криминальная драма.

Именно исполнительница роли Шарли Мария Новиченко увезла с «Камераты» приз за главную женскую роль. А ее партнера, исполнителя роли Муни Ильназа Яруллина на сцене... повесили. Не по-настоящему, конечно, но очень убедительно.

— На самом деле, не стоит переживать, технически меня вешают вполне себе безопасно, хотя пару раз на репетициях действительно слегка сдавило шею, — рассказал после спектакля актер. — В Камерном театре площадка очень похожа на нашу домашнюю, в Перми, поэтому все технические вещи мы отработали без заминок. У МакДонаха очень крутые тексты, он очень похож на Тарантино своими сюжетными перевертышами и эти постановки очень любит зритель.

Зритель из зала выходил разный. Кто-то был в восторге от атмосферы — Федотов всегда проявлял особое внимание к деталям и оформлению сцены, и обстановка старого английского паба в «Палачах» действительно поразила воображение. Кто-то сетовал на то, что актеры «какие-то деревянные». И тут уж вопрос открытый: то ли это персонажи так одеревенели из-за специфики профессии, и актеры лишь воплощали эту концепцию, то ли состав чего-то недоиграл. В любом случае, «МакДонах от Федотова» опять удивил.

Лингвистический подвиг одного актера

Спектаклю «Ночь и попугай» Тбилисского ТЮЗа досталось и на обсуждении, и от критиков: постановку обвинили в манерности, отсутствии развития действия, неоправданном предлагаемыми обстоятельствами эмоциональном накале  и прочих огрехах. Кто-то даже сказал, что Гринпис бы возмутился — мол, зачем на сцену вынесли живую птицу? Однако это, по сути, самая что ни на есть фестивальная работа — тем более, в жанре «моно».

Одинокое жилище. Клетка с попугаем и несчастный, истеричного вида мужчина, который только что совершил какой-то ужасный поступок и всю ночь исповедуется об этом птице. Героя бросила жена, жизнь потеряла смысл и есть только два выхода — или добровольно шагнуть с табурета на тот свет, или собрать волю в кулак, забыть и жить дальше. Надо сказать, что драматург Томаз Бодзагуа оставляет финал открытым — но ТЮЗ такой мрачной развязки себе позволить не может.

— Этот текст написан более 30 лет назад, а молодежь примерно так же одинока, как и в то время, несмотря на обилие социальных сетей, виртуальных контактов, — говорит постановщик Димитри Хвтисиашвили. —У молодых какая-то депрессия. В пьесе неясно, будет герой жить или нет, но я дал ему шанс начать другую историю, полюбить реальность заново. Это как личная терапия.

В Тбилиси попугай — исполнитель второй роли — живет у постановщика в кабинете. В Челябинске партнером молодого актера Николоза Паикридзе стал какаду Коко из приюта «Спаси меня». Птица живо реагировала на происходящее, шевелила хохолком на голове и, принципе, отыграла неплохо. Разве что не говорила. А вот 26-летний артист, как выяснилось позже, и вовсе совершил настоящий лингвистический подвиг: за три месяца выучил роль на русском языке, который в принципе хорошо понимает, но на котором вообще-то никогда в жизни не говорил. И пусть этой постановке не досталось наград, зритель на нее отреагировал с теплотой: в конце концов, мужчина в отчаянии, мужчина в истерике, настоящая слезная мужская драма — настолько редкий гость на подмостках в последнее время, что за ним пора ехать в Грузию. А излишнюю, по мнению критиков, истерику на сцене вполне можно списать на национальный темперамент.

Бенефис Давида Яна

Монспектакль «Топливо», получивший Гран-при «Камераты», — постановка Pop-up театра из Санкт-Петербурга. Текст — не пьеса, а сценическая переработка многочисленных интервью Давида Яна, знаменитого IT-шника, создателя компании Abbyy, разработчика электронных словарей Lingvo и зачинателя флешмобов в России. Собственно, полтора часа актер Максим Фомин на фоне экрана со слайдами исполняет некий стендап, размышляя, философствуя, делая внезапные выводе о смысле жизни и о том, что является для нее топливом, вдохновением в век высоких информационных технологий. Рассуждает сухо, здраво, эффектно дозируя жесты, интонационные нюансы, взгляды в зал. В завершение спектакля даже померещилось, что на экране появилось изображение восьмого айфона — уж очень все это смахивает на презентации Стива Джобса, разве что водолазки черной на артисте нет...

«Топливо» — участник программы «Маска плюс» фестиваля «Золотая маска-2016». Вероятно, попал в шорт-лист за форму, потому что ничего нового в содержании тут нет. Замечательный актер Максим Фомин ведет (я не могу сказать, что он играет, играть ему, по-моему, нечего) спектакль безупречно, прекрасно попадает в тон, всячески демонстрирует отличную сценическую форму. Если вы хотите посмотреть на красивого интеллигентного питерского парня, который умеет писать интересные посты в Фейсбуке, то вам сюда. Ловите хайп, что называется. Если же есть желание стать свидетелем какого-то конфликта, что-то пережить и почувствовать, возможно, вам этого не удастся. Перепад настроений, эмоций — минимален. Спектаклю «Топливо» можно предъявить то, что очень часто ставят в вину монопостановкам: отсутствие развития сюжета. Ну нечего играть, и все тут. Тем не менее, Максим Фомин и постановщик Семен Александровский обаяли жюри и увезли Гран-при (Фомин еще и приз Ассоциации театральных критиков). Вероятно, вербатим, помноженный на инсталляции, и есть «топливо» театра на ближайшие годы. Моно тоже будет в тренде. Во всяком случае, «Камерата» продемонстрировала нам именно это.

Над пропастью поржи

Закрывал «Камерату» спектакль Красноярского драматического театра им. Пушкина «Чик. Гудбай, Берлин». Про двух школьников, сбежавших от родителей на трофейной, времен ГДР «Ниве», — занудного трудного подростка и русского эмигранта. Классическая роуд-муви — с удивительными встречами, первыми в жизни открытиями и горькой радостью, что ничего подобного в жизни уже не будет. В тексте Вольфганга Херрндорфа и Роберта Коаля всего понемногу — тут чуть-чуть «Над пропастью во ржи», здесь слегка «Вина из одуванчиков», временами капелька «Сердец в Атлантиде» и т. д.

— Этот спектакль мы показывали на последней «Золотой маске», в рамках программы «Детский уик-энд», — рассказал режиссер-постановщик Олег Рыбкин. — На мой взгляд, это совершенно блистательный текст, который в Европе ставят часто, а в России мы чуть ли не первые. Плюс мы придумали особый ход, чтобы поместить зрителей внутри действия (часть зрительских мест находятся прямо на сцене — прим. редакции). Роуд-муви — жанр, который любят кинематографисты, но и на сцене он может существовать очень ярко.

На сцене — экран, видеоинсталляции позволяют создать некую иллюзию движения. Молодые актеры прекрасно отыграли все, что было положено — за час на сцене не было ни одной провальной паузы, а события мелькали, успев оставить нужное послевкусие. Олег Рыбкин совершенно заслуженно получил приз за лучшую режиссуру, артисты совершенно заслуженно получили аплодисменты, одобрение и диплом «Камераты» за лучший дуэт. А зритель смеялся и грустил, как будто снова не знал, что будет дальше, как будто ему снова 14 лет, когда жизнь кажется то огромным полем, то обрывом.

Р. S. При всех недостатках программных спектаклей «Камераты» у них есть одно общее неоспоримое достоинство: это работа профессионалов, а не самодеятельность. Да, она принимает новые формы. Да, театр становится все ближе к зрителю, сокращает дистанцию от актера до критика, делает все более простой точку доступа к действу. И если наша жизнь в век высоких технологий расщеплена на сотни каналов получения информации, совершенно логично, что и театр станет одним из них, приобретая все более демократичные формы. Но настоящее топливо для театра остается неизменным — наша жизнь и желание лучше ее понять и почувствовать. А перерабатывать его были, есть и будут люди со сверхподвижной нервной системой. Всегда, при любых обстоятельствах и на любых площадках.

Екатерина Дмитриевская, театральный критик, член жюри «Камераты», главный редактор газеты «Экран и сцена»:
Театр XX и XXI века — это театр режиссера. И если у постановщика есть мысль, есть идея, есть концепция, то он всегда заставит талантливого актера над чем-то задуматься и что-то пережить на сцене, заразив этим и зрителя. Текстов сегодня хватает — интересных, современных. Не случайно так много драматургических лабораторий проходят на театральных региональных форумах. Вообще, сегодня в жизни российского театра решающую роль играет молодежь. Театр очень помолодел — и по актерскому составу, и по режиссерскому, и зритель в зале сегодня юный. Для этого зрителя театр и ищет интересные ему формы.

Виктория Мещанинова, главный режиссер Челябинского Камерного театра, идеолог и организатор «Камераты»:
«Камерата» — фестиваль отличных спектаклей. Отличных — в смысле, от чего-то. Это своя интонация, индивидуальность, стиль. Нам хотелось сложить реальную театральную картинку жизни, в том числе провинциальной. И, кстати, провинция бывает более дерзкой, живой, безбашенной и честной, чем столицы.