Пиаровские технологии в искусстве стали сегодня приметой времени. Конкуренция зрелищ требует эпатажа. В шоу превращается все — и семейные конфликты в «Окнах», и гибель людей 11 сентября в США-Провинция в этом отношении не отстает от столиц. Вот и Камерный театр решил открыть сезон в пятницу, да еще тринадцатого числа, да еще и мистическим детективом. Местные газеты наперебой писали о мистическом театре, мистическом методе пермского режиссера Сергея Павловича Федотова. Словом, нагнеталось предвкушение чего-то за­манчиво таинственного...

Лишь афиши оказались не в стиле. Брендом спектакля мож­но было сделать картину одно­фамильца режиссера, Павла Фе­дотова, — «Игроки» 1852 года (на снимке). Здесь «мистическое» совпадение не только в имени, названии и цифрах, но и в визу­альном решении. В спектакле — тот же сумрак, красноватый свет, бесформенные тягучие тени и странные люди вокруг стола с зеленым сукном...

Актеров Камерного театра дей­ствительно узнать трудно. И не столько из-за сложного грима, сколько из-за отсутствия при­вычных штампов, которые уда­лось, по словам режиссера, «от­скрести, как прилипшие ракуш­ки». Это сегодня, пожалуй, главный результат режиссерских усилий. За достаточно короткий репетиционный период Сергей Федотов сумел отсмотреть все спектакли театра и предложить актерам новые приемы образных решений характеров, ранее им не знакомые. Задача усложня­лась драматургическим материа­лом. В пьесе фигурируют мо­шенники и плуты. У автора нет сочувствия к этим персонажам, они его и не заслуживают. Не могут сопереживать им и зрите­ли. Но как вызвать и чем под­держать их интерес к спектаклю? Режиссер нашел точный ответ:

актеры должны создать яркие живые характеры, наполнить их мощной энергетикой. Именно здесь и возникнет момент сопе­реживания, а значит, и диалога сцены и зала. Блистательный опыт такого решения С. Федо­тов показал в своих «Игроках» пермского театра «У моста». Од­нако добиться того же эффекта с челябинской труппой оказалось сложнее.

Сегодня в театральной прессе много дискутируют о проблеме «клонирования     спектаклей». Мне представляется, что пере­нос ранее удавшейся постановки в другой театр возможен и даже необходим. Достаточно назвать безусловную удачу спектакля «Милостивый государь, спе­шу...», перенесенного на сцену Камерного театра рязанским ре­жиссером Н. Черкасовым. Тем более если режиссер не навязы­вает готовые схемы, а вместе с актерами осваивает принципы существования в уже сложив­шейся художественной среде спектакля. Федотов пошел имен­но этим, наиболее сложным пу­тем — достижение художествен­ного смысла и выразительности через раскрытие новых граней актерских индивидуальностей А. Абрамова (Ихарев), В. Зеленова (Кругель), О. Барышева (Швохнев), М. Яковлева (Утешительный), Р. Устинова (Алексей Замухрыш-кин), Р. Кагарманова (Глов-млад­ший), В. Нагдасева (Глов-старший). Актеры освоили сложную систему «надобразного» существо­вания в спектакле.

Прием, подробно описанный Михаилом Чеховым, как нельзя лучше подошел для гоголевских «Игроков». Каждое действующее
 

лицо одновременно находится в двух состояниях — образе своего персонажа-мошенника и в маске сотоварища по плутовской интри­ге. Такое удвоение образа предос­тавляло возможность объемной многоплановой игры. Возмож­ность эта пока не использована полностью. Может, потому, что на репетициях актеры «гоняли энергетику», как выразился сам режиссер. Погружение в мисти­ку через «шаманские камлания» как средство достижения нужно­го эмоционального накала акте­ра, очевидно, не привело к ис­комому результату. Ведь на пре­мьере актеры играли так, что создавалось впечатление недо­статочно четкого осознания ис­полнителями   психофизических задач в череде мизансцен. Мисти­ческая же аура вовсе улетучилась из спектакля. Но это, возможно, и неплохо. Ведь суть инфернальности не в странных шорохах и скрипах или внезапных случайностях, наделяемых потусторонним] свойствами, и даже не в муссиро вании мифа об изначальном мис тицизме творчества Н.В. Гоголе Так, в «Игроках» мистическое выступает как производное человеческих пороков — алчности лжи. лицемерия, то есть тех инфернальных бездн, в которые бросается сам человек, поддавшись соблазну.

В октябре Камерный театр повезет «Игроков» в Чехию. Будем надеяться, что эта поездка станет заключительной репетицией и у вернувшихся в родной театр актеров начнется игра «на своем поле», исполненная глубокого понимания своего места и назначения в спектакле, что неизбежно зарядит и актеров, зал той особой энергетикой, которая и составляет смысл искусства театра.