Ходит птичка весело по тропинке бедствий...

Ура! Современная пьеса — единственная подобная премьера за весь сезон в нашем театральном тре­угольнике. Очень хочется увидеть пьесу, сюжета ко­торой не знаешь.

А здесь вообще все необычно: персонажи — пти­цы, живущие в клетке. Правда, где-то минут через пятнадцать-двадцать четко понимаешь, как будет раз­виваться сюжет и чем дело кончится. Пьеса Алексан­дра Костинского предлагает подумать о том, что та­кое рабство, почему зачастую оно бывает доброволь­ным, как трудно «выдавливать из себя по капле раба», как деформируется, уродуется личность, попавшая в рабство, проявляя все худшее, о наличии которого даже и не подозревалось.

Пьеса особенно тяжела для постановки потому, что в первом действии заняты всего два артиста, во вто­ром к ним подключается третий. Длинные диалоги потребовали тщательной проработки, и эта тщатель­ность, присущая режиссеру Виктории Мещаниновой, очень чувствуется.

Я видела состав, где Горделивого играл Олег Барышев (он, впрочем, единственный исполнитель), в роли Вертухи была Зульфия Акчурина, Додика — за­служенный артист России Андрей Абрамов.

Все три роли трудные, поскольку человеческие типы даны, как уже говорилось, в образах птиц, характер­ность двойная, жанр трагикомедия, весьма утяжелен­ная тем, что драматург, написавший пьесу в 1993 году, не был, похоже, уверен, что его простая, как таблица умножения, система доказательств будет понята в стране, где еще не разобрались в азах демократии, а посему к каждой мысли возвращается неоднократно, вдалбливая ее в головы будущих читателей и зрите­лей с упорством учителя начальных классов.

Вообще, пьеса опоздала к подмосткам. В начале, даже середине девяностых, с их митинговой стихией, она была бы в самый раз, ее бы смотрели как открове­ние, а персонажи стали бы нарицательными. Сейчас пафос драматурга воспринимается на уровне газетной публицистики тех лет, хотя проблема притягательнос­ти рабства никогда не устареет даже в случае полной победы демократии на всех широтах земного шара.

Но пьесу есть смысл показывать как философс­кую притчу прежде всего подросткам или людям, ко­торые лет десять-пятнадцать назад были детьми ма­лыми, неразумными.

Ну а те, кому не надо вдалбливать в головы исти­ны, давно ставшие для них прописными, могут про­сто пойти посмеяться и понимающе покивать в от­вет на мысли, похожие на свои собственные.

Камерный театр умеет ярко раскрашивать все, что берет в работу. Его изначальная жизнерадостность побеждает любую занудливость. В случае с «Клет­кой» (такое название дал пьесе драматург, а то, что на афише, вариант театра) это тоже произошло.

Постановочная группа, кроме уже названной Вик­тории Мещаниновой, это художник—заслуженный де­ятель искусств РСФСР Тимур Дидишвили, художник по костюмам Екатерина Козырева (Санкт-Петербург), композитор Владимир Брусе (Москва), хореограф Еле­на Красильникова, режиссер-педагог заслуженная артистка России Наталья Жернакова, педагог по речи Наталья Суленева.

Всем спасибо.

…