комедия в двух действиях

по мотивам пьесы «Горе от ума», а также переписки А.С.Грибоедова

 ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Павел Афанасьевич Фамусов, кандидат в депутаты

Софья, дочь его.
Лиза, служанка.
Алексей Степанович Молчалин, секретарь Фамусова,
живущий у него в доме.
Александр Андреевич Чацкий.
Полковник ФСБ Скалозуб, Сергей Сергеевич.
Платон Михайлович, бизнесмен.
Князь Тугоуховский.
Графиня-бабушка, Графиня-внучка - Хрюмины.
Антон Антонович Загорецкий.
Старуха Хлёстова, свояченица Фамусова.
Г. N.
Г. D.
Репетилов, сержант московской милиции.
Петрушка и несколько говорящих слуг.
Множество гостей всякого разбора и их лакеев при разъезде.
Официанты, журналисты.

ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ

1.

Гостиная, в ней большие часы с кукушкой, справа дверь в спальню Софьи, оттуда слышна музыка и какая-то возня.
Лиза среди комнаты спит, свесившись с кресел. (Утро, чуть
день брезжится.) Лизанька просыпается от звуков за стеной, вскакивает, бежит к двери, стучит.

ЛИЗА. Да сколько ж можно!!

Из-за двери – вздохи, мычание.

ЛИЗА. Софья Павловна! Утро уже! Я, конечно, извиняюсь! Алексей Степаныч! Имейте же вы совесть!

Лизанька отчаянно колотит в двери, но оттуда никакой реакции. Лиза затравленно осматривается, ее взгляд останавливается на часах – часы стоят. Указывают полночь.

ЛИЗА. (забирается на кресло) Опять встали, елки-палки!! Как старье всякое покупать на это им денег не жалко, а в ремонт сдать – дорого! О, Господи…

Лизанька с силой крутит огромные стрелки в обратную сторону. Лизанька устанавливает время восемь утра ровно и вдруг из часов выпрыгивает бешеная кукушка и начинает голосить дурным голосом: «Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!». Гаснет свет. Слышится грохот – Лиза падает со стула. Вдруг все замирает и в темноте возникает голос.

ГОЛОС. Первое начертание этой сценической поэмы, как оно родилось во мне, было гораздо великолепнее и высшего значения, чем теперь в суетном наряде, в который я принужден был облечь его. Ребяческое удовольствие слышать стихи мои в театре, желание им успеха заставили меня портить мое создание, сколько можно было. Такова судьба всякому, кто пишет для сцены: Расин и Шекспир подвергались той же участи,— так мне ли роптать? — Притом сколько привычек и условий, нимало не связанных с эстетическою частью творения, — однако надобно с ними сообразоваться. Суетное желание рукоплескать, не всегда кстати, декламатору, а не стихотворцу; удары смычка после каждых трех-четырех сот стихов; необходимость побегать по коридорам, душу отвести в поучительных разговорах о дожде и снеге,— и все движутся, входят и выходят, и встают и садятся. Все таковы, и я сам таков, и вот что называется публикой! Есть род познания (которым многие кичатся) — искусство угождать ей, то есть делать глупости.[1]

Включается свет. Лизанька лежит на полу. Над ней стоит Фамусов в халате. Кукушка высунулась из часов и застыла.

ЛИЗА. (открывает глаза) Барин!

ФАМУСОВ. (глядя на Лизу сверху, плотоядно) Барин, да.

Лиза пытается встать, Фамусов ей не дает.

ЛИЗА. Павел Афанасьевич!

ФАМУСОВ. Что, Лизанька?

ЛИЗА. Вы обещали, что вернете…

Лизанька встает, Фамусов обнимает Лизу.

ФАМУСОВ. Ты знаешь, сколько стоят эти часы? За них можно купить всю твою деревню в сумской области! А ты их сломала. А раз сломала – надо платить!

ЛИЗА. (отбиваясь) Ничего я не ломала!! Вы их поломанные купили!

ФАМУСОВ. (обнимает Лизу крепче) Сама ты поломанная!

ЛИЗАНЬКА. Да что ж вы делаете, барин! Придушите же!

ФАМУСОВ. (пытается поцеловать Лизу) Тебя придушишь!

ЛИЗА. Соню разбудите! Только легла!

ФАМУСОВ. Как это только легла?!

ЛИЗА. Всю ночь сидела в интернете! Руки уберите, барин!

ФАМУСОВ. Где сидела?

ЛИЗА. В интернете! (убирает руку Фамусова) Не надо!

ФАМУСОВ. Лиза, а хочешь …на участок ко мне?… Я тебя замглавой штаба сделаю по южному округу… Пойдешь? А, Лизок? Девочка… Кошечка… Что-то от тебя…чем это от тебя пахнет…котами что ли?!

ЛИЗА. Какими котами?! Если вы коньяк с утра, так это еще не значит….

ФАМУСОВ. Нам такие нужны – молодые, инициативные… В партию вступишь…Ну а там… Учиться пойдешь… а?…на факультет международных отношений… И самое главное, Лиза… Самое главное…

ЛИЗАНЬКА. Паспорт!

Входит Петруша с вешалкой, на которой висит свежевыглаженный черный деловой костюм, белая рубашка и галстук в горошек. В другой руке Петруша держит лаковые черные ботинки. Петруша с понимающей улыбкой смотрит на Лизу в объятиях Фамусова. Лиза заливается краской, кричит, отталкивает Фамусова.

ЛИЗА (грустным шепотом) Минуй нас пуще всех печалей…

ФАМУСОВ (дает Петруше подзатыльники) И барский гнев, и барская любовь!

Лиза убегает.

ФАМУСОВ. (подзатыльник) Ну, что ж ты за скотина такая, а? Всегда не вовремя!

Петруша не реагирует. Он – статный мускулистый красавец. Петруша снимает с Фамусова халат. Фамусов остается в одних трусах. Петрушка начинает медленно его одевать – сначала рубашку, потом брюки, галстук, ботинки. Фамусов задумчиво смотрит на Петрушу.

ФАМУСОВ. Сегодня будет Скалозуб. Ты понял?

Петруша молчит. Фамусов уже одет.

ФАМУСОВ. (шепотом) Я спрашиваю, ты понял меня или нет?!

Петруша понимающе улыбается.

ФАМУСОВ.(тоже улыбается) Найди Молчалина.

Петруша уходит.

ФАМУСОВ. (кричит) Лиза!

Лиза не откликается.

ФАМУСОВ. Лиза!

Уходит.

 

2.

Открываются двери комнаты Софьи. Выходят Молчалин и Софья. У обоих изможденный не выспавшийся вид. Софья в облегающем вечернем платье. Закуривает, делает несколько затяжек, тушит сигарету. Несвежий макияж, темные круги под глазами. Софья худая, беспокойные взгляд, движения нервные, резкие. Молчалин в мятом черном костюме, рубашка расстегнута, галстук перекручен, под мышкой ноутбук. Молчалин подходит к настенным часам и очень долго смотрит на них.

МОЛЧАЛИН. (разбирая время) Фак…

СОФЬЯ (смотрит в зеркало, напевает сквозь зубы) Give me more, give me more, give me, give me, give me more… (всматривается в свое отражение) Ох… Как голова болит… (смотрит на Молчалина) Есть что-нибудь… от головы?

МОЛЧАЛИН. (тревожно) Нет, Соня. Только анальгин.

СОФЬЯ. Ты издеваешься что ли?!

МОЛЧАЛИН. Соня, тебе надо поспать.

СОФЬЯ (злобно) Я не могу спать!

МОЛЧАЛИН. Ты просто должна расслабиться….

СОФЬЯ. Я не могу расслабиться!

МОЛЧАЛИН. Тебе надо поесть!

СОФЬЯ. Поесть?! Черт!… Как же ты достал меня, Молчалин!

МОЛЧАЛИН. (берет ее за руку) Я люблю тебя!

СОФЬЯ. (кричит) Пошел вон!

МОЛЧАЛИН (пытается ее успокоить) Соня, не кричи… Твой папа…

СОФЬЯ. Папа?! Что – мой папа?! Донес ему уже, ищейка?! Я так и знала! Предатель! Ходит везде – вынюхивает, влюбленным прикинулся, а на самом деле – сексот!

МОЛЧАЛИН. Соня!

СОФЬЯ. Какая я тебе Соня! И не смей ко мне прикасаться!

МОЛЧАЛИН. Софья Павловна…

СОФЬЯ. Шпион!

МОЛЧАЛИН. (заискивающе) Софья Павловна, я…

СОФЬЯ. Какой же ты жалкий… Боже! Пошел вон! (зовет) Лиза!

Молчалин втягивает голову в плечи, покорно идет к выходу.

СОФЬЯ. Стой!

Молчалин останавливается.

СОФЬЯ. (срывающимся голосом) Господи, разве ты не видишь, как мне плохо?!

МОЛЧАЛИН. Я вижу, Софья Павловна…

СОФЬЯ. Черт! Какая я тебе Софья Павловна?! (зовет) Лиза-а!

МОЛЧАЛИН. Сонечка! Милая!

СОФЬЯ. Ну, сделай же что-нибудь!

МОЛЧАЛИН. Я сделаю… сделаю… вечером будет Загорецкий… я постараюсь…

СОФЬЯ. Вечером?! Я сдохну до вечера! А раньше нельзя?…

МОЛЧАЛИН. Сонечка, никак, сейчас приедут журналисты…

СОФЬЯ. Лиза!

Появляется Лиза с подносом в руках. На подносе кофейник и чашки. Лиза смотрит на Молчалина страшными глазами. Софья выпивает чашку кофе залпом.

ЛИЗА. (Молчалину) Уходите! Уходите отсюда быстро! Он здесь!

Софья наливает себе еще одну чашку кофе и тут же выпивает.

СОФЬЯ (хватает Молчалина за рукав) Позвони ему! Пусть привезет!

ЛИЗА.(Молчалину) Уходите!!

МОЛЧАЛИН. Звонил уже. Сказал – вечером!

СОФЬЯ. Черт!! Ненавижу! Слизняк!

МОЛЧАЛИН. (Лизе шепотом) А мне кофе нальешь?

ЛИЗА. Нет! Уходите!

Молчалин кидается к выходу.

СОФЬЯ. (властно) Стой!! Куда пошел?!

В коридоре слышится голос Фамусова: «Лиза!» Софья ничего не слышит – у нее истерика.

СОФЬЯ. (противно кричит) Я не разрешала тебе уходить!!

Софья начинает рыдать, кидается к Молчалину на шею. Тот стоит бледный и неподвижный, как истукан.

ЛИЗА. (испуганно) Барышня, что вы делаете!!

СОФЬЯ. Какой у тебя одеколон отвратительный….

МОЛЧАЛИН. (пытаясь освободиться от объятий Софьи) Так ведь вы же подарили, Софья Павловна…

СОФЬЯ. И перхоть…

Входит Фамусов. Молчалин отпрыгивает от Софьи прямо на Лизу, опрокидывает на себя кофейник.

ФАМУСОВ. Ты что здесь делаешь?

МОЛЧАЛИН. Я…собственно…Павел Афанасьевич….

ФАМУСОВ. Я спрашиваю, что ты здесь делаешь – рядом с моей дочерью?!

МОЛЧАЛИН. Так а я…как раз проверял все ли готово к съемкам…

ФАМУСОВ. (гневно) К съемкам?! Вон отсюда! Уволен! (зовет) Петруша!

СОФЬЯ. Нет! Папа – ты просто не понял! Мы репетировали…

ФАМУСОВ. Репетировали?! Я с тобой потом поговорю! Ты что – курила?!! Марш в свою комнату!

СОФЬЯ. Папа! Мне не двенадцать лет!

МОЛЧАЛИН. Да… я просто хотел…

ФАМУСОВ. Что ты хотел, червяк?! Что ты хотел?! Забыл, как сидел в своем клоповнике, кормил тараканов и писал про городскую канализацию?! Забыл, как я вытащил тебя из болота, одел, накормил, поселил в собственном доме?! Ты к кому руки свои протягиваешь? Ты с кем себя рядом поставил? Шваль газетная! Пошел вон!

МОЛЧАЛИН. Павел Афанасьевич, я зашел к Софье Павловне только чтобы… отредактировать финальный текст вашей речи…

ФАМУСОВ. Отредактировать!!

СОФЬЯ. Да, папа! Молчалин придумал такой классный ход. Мы вдвоем показываем журналистам наш дом…

ФАМУСОВ. (с кровавыми глазами) Вдвоем?! Мой дом?! С кем?! С ним?!

СОФЬЯ. Да, нет же… с тобой! Ты и я! Семья!

МОЛЧАЛИН. Главная ценность наших избирателей!

ФАМУСОВ. (Молчалину) Ты - заткнись!

СОФЬЯ. Ты расскажешь, как рано мы остались без мамы, как ты воспитывал меня один, как читал мне на ночь сказки… Покажем им наш приют для бездомных щенков…

ФАМУСОВ. Какой приют?!

СОФЬЯ. Ну, помнишь, мы планировали за сараем вот тот участок…там где поле для гольфа … Будет приют! будем собак кормить!

ФАМУСОВ. Каких собак?! Ты рехнулась! Чтоб они гадили на моем поле для гольфа!

СОФЬЯ. Да, пап! Ты дослушай! Для съемок у Олега овчарку одолжим, у Лизки - кота … приблудился который…

ФАМУСОВ. Какого еще кота? Ты что – взяла в мой дом кота?!

ЛИЗА. (бледнеет) Я… Павел Афанасьевич…

СОФЬЯ. Это я ей велела! Для съемок! Чтоб живность какая-то в доме была! Для журналистов!

ФАМУСОВ. Софья!

СОФЬЯ. Папа! И вот когда мы все им покажем и расскажем про детство мое, про щенков, вот именно тогда ты и расплачешься…

ФАМУСОВ. Я?!

СОФЬЯ. Ну, или я! Если ты не сможешь. И я кинусь к тебе на шею, мы обнимемся и это будет торба!

ФАМУСОВ. Какая торба?!

СОФЬЯ. Ну для избирателей! Они ж обрыдаются все! У нас же кто в основном на выборы ходит?! Кто наша целевая аудитория?!

ФАМУСОВ. Кто?

СОФЬЯ. Ну, кто?! Пенсионеры и бабы! Ты – одинокий мужчина, успешный политик, заботливый отец! На глазах всего электората обнимаешь дочь и плачешь! Пап, пусть они попробуют после этого не проголосовать за Фамусова!

ФАМУСОВ. Да мне все равно за кого они проголосуют – я в партии!

СОФЬЯ. Пап, не скажи! Не нужно забывать про рейтинги! Когда мы изучали PR-технологии….

ФАМУСОВ. Черт! Нахрена я отдал тебя учится?! И причем здесь этот…?

СОФЬЯ. Мы с Молчалиным как раз репетировали – как ты меня обнимаешь, а я рыдаю от умиления!

ФАМУСОВ. Да? Репетировали?!

МОЛЧАЛИН. Да! (открывает ноутбук) Посмотрите! Вот сценарий… здесь все прописано… трудное детство, собачий приют, ваша программа… текст – крупным шрифтом… здесь вопросы журналистов… здесь ваши ответы… и в финале лозунг нашей предвыборной компании…

СОФЬЯ, МОЛЧАЛИН.(хором) Чтобы стало радостно – голосуй за Фамусова!

ФАМУСОВ. Чтобы стало радостно… за Фамусова… А что… звучит!

СОФЬЯ. Это Молчалин придумал!

ФАМУСОВ. Да? (долго смотрит на Молчалина)

СОФЬЯ. (нежно) Лиза, налей папе…кофе…

ФАМУСОВ. Ну-ка… как там… еще раз…

МОЛЧАЛИН. Чтобы стало радостно – голосуй за Фамусова!

ФАМУСОВ. (Молчалину) Ну, ладно. Сегодня будет Скалозуб. Твой последний шанс. Петруша в курсе.

МОЛЧАЛИН. (подобострастно) Конечно, Павел Афанасьевич!

Лиза наливает барину кофе. Бьют часы. Одновременно с боем часов, слышен звонок в дверь. На секунду гаснет свет.

ФАМУСОВ. Что происходит в этом доме?!

В прихожей слышен шум.

МОЛЧАЛИН. Это журналисты. Пойдемте, Павел Афанасьевич, мы должны их встретить…

ФАМУСОВ. Ты что опух, Молчалин? Я не готов! Черт бы тебя побрал! Как я их встречу? Что я им скажу?!

МОЛЧАЛИН. Не волнуйтесь, я распечатал текст… вы просто расслабьтесь и ведите себя естественно…

ФАМУСОВ. Лиза, налей мне коньяка…

СОФЬЯ. Папа! Только не сейчас!

Молчалин вынимает из кармана листы бумаги, отдает их Фамусову.

ФАМУСОВ. Что это за херь? Лиза! Я что сказал!

МОЛЧАЛИН. Павел Афанасьевич, тут ничего сложного… Пойдемте… Лиза, не надо… Главное, улыбайтесь… Изображайте семью…Софья Павловна, вы тоже….

СОФЬЯ. Я должна переодеться! Не могу же я выйти к ним в таком виде! Лиза! Да положи ты бутылку обратно в бар! Найди мои белые туфли со стразами!

МОЛЧАЛИН. Мы ждем вас в холле через десять минут.

Молчалин и Фамусов уходят.

 

3.

Софья падает в кресло, Лиза ставит на стол кофейник. Обе молчат, переводят дух.

СОФЬЯ. (закуривает) Чуть не спалились нахрен. Ты чего молчала?!

ЛИЗА. Я вам три раза сказала! Три раза!

СОФЬЯ. Я не слышала! А этот тоже…амёба… Стоит как мертвый… Вечно я сама все тяну!

ЛИЗА. (восхищенно) Как это вы про речь придумали… и про приют собачий! Вообще!

СОФЬЯ. Был бы у тебя такой папаня – еще б не такое придумала!

ЛИЗА. Да, мой папа – он не такой…. Он – добрый… Ой! То есть я не то хотела сказать… просто…

СОФЬЯ. Да ладно.

ЛИЗА. Он просто... Ну обычный человек… Учитель в школе. В селе у нас. 

СОФЬЯ. Повезло тебе!

ЛИЗА. Смеетесь?! А вообще он у меня хороший. Он же думает… что я здесь в Москве…в институт поступила…в литературный… а я…

СОФЬЯ. (не слушает Лизу) Лиз, расчеши мне волосы. Из-за этого лака вся голова, как в клею.

ЛИЗА. (берет гребенку) Да, сейчас…

СОФЬЯ. (недовольно) Да подожди ты! Сначала помоги переодеться.

Лиза расстегивает платье Софьи на спине. В комнату влетает Чацкий – он одет по моде середины 19-го века.

ЧАЦКИЙ. Чуть свет уж на ногах! и я у ваших ног.

(С жаром целует руку.)

Ну поцелуйте же, не ждали? говорите!
Что ж, рады? Нет? В лицо мне посмотрите.
Удивлены? и только? вот прием!
Как будто не прошло недели;
Как будто бы вчера вдвоем
Мы мочи нет друг другу надоели;
Ни на волос любви! куда как хороши!
И между тем, не вспомнюсь, без души,
Я сорок пять часов, глаз мигом не прищуря,
Верст больше седьмисот пронесся,- ветер, буря;
И растерялся весь, и падал сколько раз -
И вот за подвиги награда![2]

Лиза застегивает платье Софьи.

СОФЬЯ. Кто это?!

ЛИЗА. (странным голосом) Грибоедов.

СОФЬЯ. (истерично) Кто?!!

ЛИЗА (шепотом) Грибоедов.

ЧАЦКИЙ.

Вы рады? в добрый час.
Однако искренно кто ж радуется этак?
Мне кажется, так напоследок
Людей и лошадей знобя,
Я только тешил сам себя.

СОФЬЯ. Как он сюда попал?!

ЛИЗА. Не знаю…

СОФЬЯ. Позови охрану!

ЛИЗА. (выглядывает в коридор) Там полный зал народу... везде микрофоны, камеры….

ЧАЦКИЙ. Ах! боже мой! ужли я здесь опять,
В Москве! у вас! да как же вас узнать!
Где время то? где возраст тот невинный,
Когда, бывало, в вечер длинный
Мы с вами явимся, исчезнем тут и там,
Играем и шумим по стульям и столам.
А тут ваш батюшка с мадамой, за пикетом;
Мы в темном уголке, и кажется, что в этом!
Вы помните? вздрогнём, что скрипнет столик, дверь…

ЛИЗА. (в шоке) Чацкий.

СОФЬЯ. Какой еще Чацкий?!

ЛИЗА. (тревожно) Мы его в школе проходили.

ЧАЦКИЙ.

Да-с, а теперь,
В семнадцать лет вы расцвели прелестно,
Неподражаемо, и это вам известно,
И потому скромны, не смотрите на свет.
Не влюблены ли вы? прошу мне дать ответ,
Без думы, полноте смущаться.

СОФЬЯ. Он больной. Лиза, выведи его. Только тихо.

ЛИЗА. Да как я его выведу?! Он же одет…посмотрите как… Они же сейчас накинутся все на него…

СОФЬЯ (Чацкому) Ты кто?!

ЧАЦКИЙ. Помилуйте, не вам, чему же удивляться?
Что нового покажет мне Москва?
Вчера был бал, а завтра будет два.
Тот сватался - успел, а тот дал промах.
Всё тот же толк, и те ж стихи в альбомах.

СОФЬЯ. Подожди… Подожди, Лиза… Я его знаю… Это же… это же…подожди… Это же сын этого…министра… или нет….как его…подожди… ну который… мой же папа с отцом его… преферанс… бильярд… подожди… а этот по дому у нас слонялся вечно… такой ударенный немножко… глаза закатывал….стишки…подожди…подожди…точно…точно… тебя зовут-то как?

ЧАЦКИЙ. Александр Андреевич Чацкий.

СОФЬЯ. Чацкий… Камчацкий… Ты... Ты… Ты откуда взялся вообще?

Чацкий растеряно улыбается.

ЛИЗА. Он из-за границы. Только что.

Чацкий кивает.

СОФЬЯ. (Лизе) Ты откуда знаешь?

ЛИЗА. Это… это все знают. У меня папа…он…учитель русской литературы…

СОФЬЯ. (злобно) Да причем тут твой папа?!

В дверях появляется Молчалин.

МОЛЧАЛИН. Софья Павловна! Вас все ждут!

СОФЬЯ. Черт!

Софья исчезает за дверями своей комнаты.

МОЛЧАЛИН. (Лизе, кивает на Чацкого) Кто это?!

ЛИЗА. Чацкий.

МОЛЧАЛИН. Кто?!

ЛИЗА. Потом.

МОЛЧАЛИН. (развязно) Лиза, когда потом?!

Молчалин подходит к Лизе.

ЛИЗА. Пожалуйста, не надо.

МОЛЧАЛИН. Когда?!

ЛИЗА. (выталкивает Молчалина из гостиной) Потом!

Лиза смотрит на Чацкого. Он растеряно озирается вокруг.

ЧАЦКИЙ. Почему меня никто не помнит?!

ЛИЗА. Наверное, потому …что вы совсем не изменились…

ЧАЦКИЙ (смотрит на дверь комнаты Софьи) Я…что-то не так делаю?

ЛИЗА. Да.

ЧАЦКИЙ. Что?

ЛИЗА. Всё. Вы…вы…знаете что? Вы уезжайте отсюда…я вам сейчас покажу… вы тихонько выйдите…. там сразу такси и….уезжайте просто, уезжайте и всё!

ЧАЦКИЙ. (обескуражено) Почему?!

ЛИЗА. Потому что все это плохо кончится.
 
ЧАЦКИЙ. Откуда вы знаете?

ЛИЗА. Я знаю.

ЧАЦКИЙ. Откуда?!

ЛИЗА. Просто знаю.

ЧАЦКИЙ. Откуда?!!

ЛИЗА. Читала!

В дверях снова появляется Молчалин.

МОЛЧАЛИН. Софья Павловна! Время!

СОФЬЯ (из комнаты) Иду!!

Из комнаты выходит Софья в простом милом платье и туфлях на низком каблуке. Волосы просто приглажены, на лице минимум косметики. Чацкий восхищенно смотрит на Софью.

ЧАЦКИЙ. Я верю собственным глазам;
Век не встречал, подписку дам.
Чтоб было ей хоть несколько подобно!

СОФЬЯ (Лизе, сквозь зубы) Выведи его.

 Софья выбегает из гостиной вместе с Молчалиным. Лиза смотрит на Чацкого.

ЛИЗА. Откуда вы взялись вообще?!

Чацкий молчит.

ЛИЗА. Вы должны уйти.

Чацкий молчит.

ЛИЗА. Вы просто не понимаете, куда попали.

ЧАЦКИЙ.

Опять увидеть их мне суждено судьбой!
Жить с ними надоест, и в ком не сыщешь пятен?
Когда ж постранствуешь, воротишься домой,
И дым Отечества нам сладок и приятен!

ЛИЗА. Пропадете вы тут.

ЧАЦКИЙ. (смотрит вслед Софье) Блажен, кто верует. Тепло ему на свете.

ЛИЗА. Господи! Что вы несете! Уходите. Надежд у вас никаких…

ЧАЦКИЙ. Ах! нет, надеждами я мало избалован.

ЛИЗА. Уходите, пожалуйста.

ЧАЦКИЙ. Не могу. (проникновенно смотрит на Лизу) Лизанька, что мне делать?

ЛИЗА. Уходите.

ЧАЦКИЙ. (твердо) Нет.

ЛИЗА. (после паузы) Тогда переоденьтесь и прекратите говорить стихами.

 

4.

Поле для гольфа посреди которого стоит деревянная будка с вывеской: «Приют для бездомных животных». Из будки доносится собачий лай и истеричный кошачий вой. Из будки выходят Софья и Фамусов. За ними толпа журналистов – камеры, фотоаппараты, микрофоны. Также в толпе стоят Молчалин, Лиза и Чацкий. Чацкий не сводит глаз с Софьи, Лиза тревожно следит за Чацким, а Молчалин следит за речью Фамусова по бумажке. Софья и Фамусов отвечают на вопросы репортеров. Фамусов перед камерами ведет себя зажато, но по мере своего выступления входит в раж и, судя по реакции Молчалина, отступает от сценария.

1-Й РЕПОРТЕР. Господин, Фамусов, а почему именно приют для животных?

ФАМУСОВ. Потому что…. они наши братья и… сестры.

2-Й РЕПОРТЕР. Вы так любите собак?

ФАМУСОВ. Я… не могу видеть, как голодают собаки. Я если иду и вижу, что собаки…голодают, то я просто беру их…и даю им мясо...рыбу даю…

СОФЬЯ. Папа вообще все им отдать готов!

ФАМУСОВ. Я с детства… люблю собак. А они…любят меня. И я обещаю всем своим избирателям…причем вы знаете…я никогда не разбрасываюсь обещаниями….как сейчас это делают многие…мои оппоненты… не хочу называть фамилий… о своих обещаниях забывают сразу же после выборов… нет! Я не такой! Я ответственно заявляю, что если мою кандидатуру поддержат, то первое что я сделаю, как депутат государственной Думы…. моя команда предложит законопроект… и в нашей стране начнутся кардинальные…кардинальные изменения! Сейчас каждый знает до чего довели собак! Какое количество безработных бездомных собак выброшены на улицу! О них все забыли! Каждый заботится о собственной крысе, и никто не думает о собаках! Про котов я уже не говорю…Травят, убивают, забирают на живодерню! И судят голодных с позиции сытых!… а судьи кто?! И вы знаете, у меня просто слезы наворачиваются, когда я вижу…этот беспредел…. и я даю слово… что если моя кандидатура…. на улицах больше не будет голодных собак… ни одной голодной собаки вы не встретите ни в центре, ни на окраинах! Все собаки будут сытые! Это Вам Фамусов говорит!…

3-Й РЕПОРТЕР. Но господин Фамусов! У нас столько детей-сирот! Не лучше ли вложить эти деньги в какое-нибудь детское учреждение, и спасти ребенка?

ФАМУСОВ. (в патриотическом запале) Ну, вы сравнили! Собаку и ребенка!

Повисает неловкая пауза. Молчалин поднимает глаза от сценария и дико смотрит на Софью.

СОФЬЯ. (моментально находится) Павел Афанасьевич не любит об этом говорить… Просто он не такой человек, который станет делать добро только затем, чтобы потом об этом рассказывать…. В силу природной скромности… Мало кто знает, что он спасает не только обездоленных собак… Господа, среди Вас стоит человек, которого мой отец взял в свой дом маленьким мальчиком, сиротой, вырастил, дал ему образование и отцовскую любовь… Этот мальчик был ему чужим…а стал родным… И это не единственный пример его благородства…

4-Й РЕПОРТЕР. Софья Павловна, о ком вы говорите?

СОФЬЯ. Алексей Степанович Молчалин… Алеша, я знаю ты не любишь быть в центре внимания… Но я прошу тебя…выйди к нам…

Молчалин подходит к Фамусову и Софье. Софья толкает Фамусова в бок. Фамусов утирает слезу и идет навстречу Молчалину.

МОЛЧАЛИН. (сквозь слезы) Папа…

ФАМУСОВ (плачет) Сынок!

Они кидаются друг другу на шею. Фамусов крепко обнимает Молчалина. Вспышки камер, одобрительный гул, аплодисменты.

ЧАЦКИЙ. Сколько вам было лет, когда Павел Афанасьевич приютил вас в своем доме?

Фамусов, наконец, выпускает Молчалина из своих объятий. Молчалин задыхается, он аж посинел.

МОЛЧАЛИН. Двадцать пять.

СОФЬЯ. Господа! А теперь всех вас прошу пройти на летнюю площадку – на наш импровизированный фуршет!

МОЛЧАЛИН. Я вас проведу. (шепотом) Лизунь, там всё нормально?!

Лиза убегает первой. Услышав про фуршет, журналисты уходят вслед за Молчалиным. Вместе с журналистами идет Софья, которая продолжает беседовать с ними.

1-Й РЕПОРТЕР. Софья Павловна, правда ли, что вы посещаете самые модные московские клубы и обедаете в самых дорогих ресторанах?

СОФЬЯ. Что вы! я люблю простую домашнюю пищу, готовлю сама, а все вечера провожу с отцом – мы вместе гуляем, читаем, заботимся о наших питомцах…. Вот Алексей Степаныч может вам подтвердить….

 

5.

Поле для гольфа. Фамусов, Чацкий.

ФАМУСОВ. (внимательно изучает наряд Чацкого) Ну ты даешь!

ЧАЦКИЙ. Как Софья Павловна у вас похорошела!

ФАМУСОВ. Чисто клоун! Это что…заграницей мода сейчас такая?! Отец как? (улыбается) Слышал, там…были какие-то перестановки кадровые? Подписали приказ уже?

ЧАЦКИЙ. (уныло) Чины людьми даются, а люди могут обмануться.

ФАМУСОВ. Слушай, Шурик, у тебя все нормально? Какую-то херь несешь… Или ты там в своих европах по-русски говорить разучился?… И вот эти твои тряпки… я все понимаю – Лондон… но…ты, конечно, извини….у нас вечером гости – так что соображать надо быстро…. я тебе сейчас телефончик дам…пиндоса одного… у него все костюмы… (шепотом) он, говорят, самого…. одевает…. Только пойдем сначала выпьем… Да, расскажи подробно, где был? Скитался столько лет! Откудова теперь?

ЧАЦКИЙ.

   Теперь мне до того ли!

   Хотел объехать целый свет,

   И не объехал сотой доли.

 (жмет руку Фамусову.)

  

   Простите; я спешил скорее видеть вас,

   Не заезжал домой. Прощайте! Через час

   Явлюсь, подробности малейшей не забуду;

   Вам первым, вы потом рассказывайте всюду.

  

   (Уходя)

  

   Как хороша!

  

   (Уходит.)

  

ФАМУСОВ. Вот так отдавай детей учиться заграницу. Возвращаются идиотами.

 

 

 

6.

Вечер. Холл. Все готовятся к вечернему приему. Лиза украшает помещение – вешает шарики, натирает мебель. Софья у зеркала наводит макияж. Входит Молчалин.

МОЛЧАЛИН. Соня, я звонил Загорецкому…

СОФЬЯ. И?...

МОЛЧАЛИН. Он сказал, что ничего нет.

СОФЬЯ. (нервно) Ты охренел?! Я целый день наизнанку выворачиваюсь, задницу рву, чтобы весь ваш пиар сопливый медным тазом не накрылся! Твой кандидат собак на детей разменивает, а этот стоит глазами хлопает, как баран! я все одна тащу! И после всего ты приходишь с такой кислой рожей, и сообщаешь, что ничего нет?!

Софья бросает в Молчалина помаду. Молчалин уворачивается. Лиза спокойно подбирает помаду и кладет на место.

МОЛЧАЛИН. Сонечка, ты не дослушала…

СОФЬЯ. Я больше вообще ничего не желаю слушать! Вечером делай что хочешь! Скалозуб, Петруша – твои проблемы!

МОЛЧАЛИН. Нет! Соня! Нет!

СОФЬЯ. Достал! Дебилы!

МОЛЧАЛИН. Я ему сказал, что… Он вечером все привезет!

СОФЬЯ. Да иди к черту!

МОЛЧАЛИН. Он найдёт и привезет, Соня! Я угрожал! Я сказал, что убью его, если он только посмеет…хоть пикнуть…все привезет…

СОФЬЯ. (тихо) Что он ответил?

МОЛЧАЛИН. (значительно) Все будет!

Софья кидается Молчалину на шею, целует его. Молчалин закрывает глаза.

МОЛЧАЛИН. Соня!

СОФЬЯ. Леша! Лешенька!

МОЛЧАЛИН. Соня!

Лиза кидается их разнимать.

ЛИЗА. Да вы что! Сейчас войдет – убьет обоих!

СОФЬЯ. Мне все равно – что за него, что в воду!

Входит Чацкий в смокинге. Он как громом поражен сценой объятий Софьи и Молчалина. Чацкого никто не видит, кроме Лизы. Лиза делает страшные глаза и подает Чацкому знак спрятаться за портьерой. Чацкий, хотя и не сразу, повинуется. Из коридора слышится голос Фамусова.

ФАМУСОВ. Софья! Шампанское привезли?!

СОФЬЯ (отскакивает от Молчалина) Отвали! Сопли распустил! (Лизе) Лиза, нахрена столько шариков?! Иду, папа, иду!

МОЛЧАЛИН.(шепотом) Милая!

ФАМУСОВ. Соня!

Софья уходит. Лиза кидается к портьере, но ее останавливает Молчалин. Какое-то время они молча борются, Молчалин атакует. Лиза пытается увернуться.

МОЛЧАЛИН. (хватает ее за руки) Подумала?

ЛИЗА. О чем?! Отпустите!

МОЛЧАЛИН. Пять звезд, полный фарш, всё включено! Лиза!

ЛИЗА. Отпустите!

МОЛЧАЛИН. Лиза, Анталья!

ЛИЗА. Отстаньте! Какая Анталья! Без паспорта!

МОЛЧАЛИН. (пытается поцеловать Лизу) Я все сделаю… я договорюсь…отдаст он тебе паспорт… все будет… загран сделаем… Анталья…московская прописка, регистрация….Лиза…. поцелуй меня… Господи, ты представить себе не можешь, как у меня стоит…

ЛИЗА. Да, что ж вы делаете! Только с Софьей…

МОЛЧАЛИН. Ее по должности, тебя…

Из-за портьеры выбегает Чацкий – весь багровый. Чацкий хватает Молчалина за воротник и отрывает его.

ЧАЦКИЙ. Уберите руки, сударь!!! Вы – мерзавец! Я сегодня же пришлю к вам моих секундантов!

ЛИЗА. (встает между Чацким и Молчалиным) Нет!

МОЛЧАЛИН. Лиза, кто это?! Охрана!

Кидается к телефону.

ЛИЗА. Нет! Алексей Степаныч!

ЧАЦКИЙ. Подлец!

МОЛЧАЛИН. Я тебя сейчас убью!

ЧАЦКИЙ. Защищайтесь!

Чацкий скидывает пиджак, под которым оказываются ножны. Чацкий выхватывает шпагу и становится в положение «к бою».

ЛИЗА. Александр Андреевич! Прекратите!

Чацкий наступает на Молчалина, тот судорожно пытается набрать номер телефона. Чацкий замахивается, Молчалин пригибается и вдруг ногой выбивает из рук Чацкого шпагу, а кулаком ударяет его по лицу.

ЧАЦКИЙ. Вы…вы…

ЛИЗА. Перестаньте!… Алексей Степаныч, это же Чацкий!

МОЛЧАЛИН. Какой нахрен Чацкий! Зови охрану!

ЧАЦКИЙ. Лиза, отойдите! Этот человек – подлец! Он ответит за всё!

МОЛЧАЛИН. Это кто еще, подлец, а?!! (снова бьет Чацкого по лицу) Что? Получил, а, придурок?!

ЛИЗА. Господи! Это Александр Адреевич Чацкий – сын Андрея Ильича!

МОЛЧАЛИН. (осекаясь) А…А-андрея Ильича?! С-сын? Того…самого?!

ЛИЗА. Того самого!

Молчалин преображается.

МОЛЧАЛИН. Боже! Андрея Ильича! Сын! Я очень рад! Какое недоразумение! Сын Андрея Ильича!

ЧАЦКИЙ. Вы – бесчестный человек!

МОЛЧАЛИН. Ну-ну-ну! Мы просто друг друга неправильно поняли! Боже. Как я рад! Господин Чацкий…

ЧАЦКИЙ. О, как вы гадки…

МОЛЧАЛИН. Не представляете, как я рад! (протягивает руку Чацкому) Лёша. Молчалин!... Ваш отец для всех нас так много значит…

ЧАЦКИЙ. Я не подам вам руки!

МОЛЧАЛИН. Ой! И правда! Нужно вымыть – все в крови! Больно?! Простите, ради Бога! Но я уже побегу! Знаете, с этими выборами сейчас такая гонка… ну, вы знаете… вы же сын Андрея Ильича…

Молчалин кланяется Чацкому и убегает.

МОЛЧАЛИН (шепотом, пытаясь приладить оторванный воротник) С-сука…

Уходит.

ЧАЦКИЙ (смотрит ему вслед) Мерзавец! Я сейчас же скажу Павлу Афанасьевичу, чтобы он дал расчет этому подлецу! Каков!

ЛИЗА. Нет! Только не это! Ради Бога! Не надо ничего говорить Фамусову!

ЧАЦКИЙ. Но почему?!

ЛИЗА. Зачем вы пришли?!

Чацкий хочет поднять шпагу.

ЛИЗА. Где вы это взяли?! Сейчас же дайте сюда! Вечером будет Скалозуб! Если охрана заметит оружие…

ЧАЦКИЙ. Лизанька, отдайте шпагу… Кто такой Скалозуб?

ЛИЗА. Полковник… полковник ФСБ… Господи… Да, не отдам я вам шпагу – и не просите! Вот здесь – в сервант спрячу, уходить будете – заберете… Покажите лицо… У вас же кровь!

Лиза берет в баре бутылку водки, смачивает свой платок и вытирает Чацкому лицо.

ЧАЦКИЙ. Ай!

ЛИЗА. Терпите…

ЧАЦКИЙ. (печально) Лиза, что происходит?

ЛИЗА. Где?

ЧАЦКИЙ. Везде. Я не был в Москве три года, приезжаю, а тут…тут….

ЛИЗА. Что?

Подходит к выключателю, включает свет. Проделывает это много раз.

ЧАЦКИЙ. Вот это… Это что?

ЛИЗА. Это лампочка.

ЧАЦКИЙ. (включает-выключает) Лампочка.

ЛИЗА. Александр Андреевич… я…точно не знаю, что случилось, но… мне кажется, что вы отсутствовали дольше…трех лет…

ЧАЦКИЙ. (включает-выключает) Лампочка… Софья любит Молчалина?

ЛИЗА. Софья? Нет!

ЧАЦКИЙ. (мрачно) Лампочка. Она же его обнимала.

ЛИЗА. Ну, большое дело. Обнимала! Александр Андреевич… Послушайте меня… Вам лучше уйти… Нужно привыкнуть, оклиматизироваться… Для вас здесь многое изменилось… Москва…

ЧАЦКИЙ. Москва? Москва изменилась…но чем больше я думаю о Москве, тем меньше понимаю, что же именно изменилось… Когда я уезжал – в России была монархия… Приехал – опять монархия… Только по-французски никто не говорит… И еще - лампочка…. Да... Лиза… что такое регистрация?

ЛИЗА. (меняясь в лице) Что? Вас уже останавливали?! Сколько они с вас содрали?!

ЧАЦКИЙ. Кто – они?! Никто меня не останавливал… Я слышал, как Молчалин говорил про какой-то паспорт…регистрация… что это такое?

ЛИЗА. А…это. Ну, это долго объяснять… У меня нет времени… Нужно готовить зал…

ЧАЦКИЙ. Объясните! Я пойму!

ЛИЗА. Да что объяснять?! Приехала в Москву …поступать…

ЧАЦКИЙ. Поступать?

ЛИЗА. В институт. В литературный… не поступила… на русской классике завалили… пошла домработницей…думала временно, а он взял и паспорт у меня выманил… сказал зарегистрирует, а сам – забрал, спрятал…

ЧАЦКИЙ. Кто?

ЛИЗА. Фамусов! Теперь я у него, как крепостная…

ЧАЦКИЙ. (удивленно) А ты…вы разве не крепостная?!..

ЛИЗА. (долго смотрит Чацкому в глаза) Да. Вы правы. Да. (резко) Извините, у меня много работы…

ЧАЦКИЙ (порывисто) Лиза! Ты мне только одно скажи! Она помолвлена?!

ЛИЗА. Кто?!

ЧАЦКИЙ. Софья.

ЛИЗА. (после паузы) Нет. Она не помолвлена.

ЧАЦКИЙ. Она кого-нибудь любит?

Лиза молчит.

ЧАЦКИЙ. Лиза!

ЛИЗА. Вряд ли.

Чацкий радостно целует Лизе руку и уходит. Лиза подходит к старинным часам и долго на них смотрит. Появляется Петруша. На нем облегающие джинсы, спортивная черная майка, под которой играют мышцы. Петруша подходит к зеркалу и долго изучает свое лицо. Лиза подходит сзади.

ЛИЗА. Здравствуй, Петя.

Петруша молчит. Он занят собой.

ЛИЗА. (сквозь слезы) До свидания, Петя.

Уходит.

 

7.

Гостиная. Петя у зеркала.

Появляется Скалозуб – невысокий лысоватый человек в черном костюме без галстука. Скалозуб внимательно смотрит на Петрушу. Петруша лучезарно улыбается. Скалозуб медленно снимает пиджак и садится на стул. Петруша открывает бар и, улыбаясь, указывает Скалозубу на богатый выбор спиртных напитков. Скалозуб отрицательно качает головой и делает Петруше знак подойти. Петруша подходит. Скалозуб делает Петруше знак наклониться, Петруша наклоняется. Входит Фамусов.

ФАМУСОВ. Сергей Сергеевич! Извините, что заставил ждать!! Видите, готовимся…

Фамусов делает знак Петруше. Петруша уходит. Фамусов сердечно жмет руку Скалозубу.

СКАЛОЗУБ. (кивая на дверь) Кто этот… мальчик?

ФАМУСОВ. Петруша! Официант. Хороший мальчик, правда?

СКАЛОЗУБ (хмурясь) Вы сейчас что имеете в виду?

ФАМУСОВ. Я?! Да, Боже упаси! Просто, он, действительно, хороший…мальчик у меня… Такой исполнительный… И рот всегда на замке…

СКАЛОЗУБ. На замке, говорите?

ФАМУСОВ (с жаром) На замке!!

СКАЛОЗУБ. Рад за вас.

Молчат.

ФАМУСОВ. (с нежностью) Как Татьяна Юрьевна?

СКАЛОЗУБ. (безучастно) Прекрасно.

ФАМУСОВ. А Марья Алексеевна?

СКАЛОЗУБ. Великолепно.

ФАМУСОВ. Пульхерия Павловна?

СКАЛОЗУБ. Чудно.

ФАМУСОВ. А девочки?

СКАЛОЗУБ. И девочки.

ФАМУСОВ. (с трепетом) Сергей Сергеич…я…

СКАЛОЗУБ. Как там ваши экзит-пулы?

ФАМУСОВ. Что, простите?

СКАЛОЗУБ. Рейтинги.

ФАМУСОВ. Рейтинги?...

СКАЛОЗУБ. Видел утром ваше выступление. По поводу собак. Ярко. Убедительно.

ФАМУСОВ. (с любовью) Вы так считаете?

СКАЛОЗУБ. Да. Симпатизируете оппозиции?

ФАМУСОВ. (с ужасом) Я?!!

СКАЛОЗУБ. Вы.

ФАМУСОВ. Нет!!!

СКАЛОЗУБ. (тихо) Вы всерьез хотите накормить всех собак в стране?

ФАМУСОВ. Я?!!

СКАЛОЗУБ. Вы.

ФАМУСОВ. (покрывается испариной) Я…просто…

СКАЛОЗУБ. Разве вы не знаете политику нашей партии касательно собак и прочих бездомных животных?

ФАМУСОВ. Нет. Да.

СКАЛОЗУБ.  (шепотом) Так нет или да?

ФАМУСОВ. Сергей Сергеевич, вы можете не сомневаться в моей преданности…

СКАЛОЗУБ. Павел Афанасьевич. У меня работа такая – сомневаться в вашей преданности.

ФАМУСОВ. Но… Сергей Сергеевич… Вы же знаете – я всегда…

СКАЛОЗУБ. Разве вам неизвестно, что бездомные животные являются разносчиками опаснейших заболеваний? Разве вы не понимаете, что начнется, если мы накормим всех голодных собак?

ФАМУСОВ. Что?

СКАЛОЗУБ. Сейчас собаки думают только о еде. Когда их голод будет утолен - они начнут мыслить глубже

ФАМУСОВ. Собаки?!

СКАЛОЗУБ. Да. Собаки. Вчера силовики уже разогнали первый собачий митинг. Вы знаете, чего они требовали?

ФАМУСОВ. Нет!

СКАЛОЗУБ. Мясо. Жилье. Бесплатная вакцинация. И самое главное.

ФАМУСОВ. Что?!

Скалозуб что-то шепчет Фамусову на ухо.

ФАМУСОВ. (гневно) Нет! Да, я этих собак собственными руками передушу!

СКАЛОЗУБ. Сегодня утром вы говорили журналистам нечто иное.

ФАМУСОВ. (вскакивает) Я сейчас же дам опровержение!

СКАЛОЗУБ. (останавливает Фамусова) Не надо. Сядьте. Если вы дадите опровержение – ни одна за собака за вас не проголосует.

ФАМУСОВ. (садится, обливаясь потом) Да. Вы правы. Сергей Сергеич! Но что, же делать?!

СКАЛОЗУБ. (улыбаясь) Ничего. Ничего не надо делать. Просто слушайтесь своего сердца.

ФАМУСОВ. (хватаясь за сердце) Сердца!

СКАЛОЗУБ. Да. Сердца.

Скалозуб вынимает из кармана пиджака белоснежный платок и дает его Фамусову. Фамусов вытирает лоб.

СКАЛОЗУБ. Что ж вы так разволновались, Павел Афанасьевич?

ФАМУСОВ. Я…

СКАЛОЗУБ. У вас как будто вечером бал?

ФАМУСОВ. Да, какой там бал… Просто вечер в семейном кругу…

СКАЛОЗУБ. (встает) Ну что ж – приятного вечера.

ФАМУСОВ. Мы ждем вас Сергей Сергеич! Мы очень-очень вас ждем!

Фамусов провожает Скалозуба и в дверях сталкивается с Чацким. Скалозуб внимательно смотрит на Чацкого.

СКАЛОЗУБ. Кто это?

ФАМУСОВ. Чацкий. Александр Андреевич. Сын Андрея Ильича.

СКАЛОЗУБ. (смотрит на Чацкого) Андрея Ильича?

ФАМУСОВ. Да. Вот ездил учиться заграницу. Теперь вернулся.

СКАЛОЗУБ. И чему же вы учились, молодой человек?

ЧАЦКИЙ. Истории и географии.

СКАЛОЗУБ. Опасные науки. Особенно история.

ЧАЦКИЙ. Почему же?

СКАЛОЗУБ. Потому что каждый запускает в нее руки. «Нам каждого признать велят историком и географом…» Знаешь, кто сказал?

ЧАЦКИЙ. (трет лоб) Нет, но что-то знакомое.

СКАЛОЗУБ. (серьезно) Знакомое. В том-то и дело.

Уходит. Фамусов глубоко вздыхает, открывает бар, вынимает бутылку коньяка, рюмку. Наливает, пьет.

ЧАЦКИЙ. Павел Афанасьевич, я хотел бы с Вами поговорить…

ФАМУСОВ. Фух… (садится) Что?

ЧАЦКИЙ.

    Вы что-то не веселы стали;

   Скажите, отчего? Приезд не в пору мой?

   Уж Софье Павловне какой

   Не приключилось ли печали?..

   У вас в лице, в движеньях суета.

  

ФАМУСОВ. Что у меня?!

ЧАЦКИЙ. Я только что спросил два слова об Софье Павловне: быть может, нездорова?

ФАМУСОВ. (наливает) Ага. Нездорова…. Вся в мать…. Выпьешь?

ЧАЦКИЙ. Нет, спасибо. Я не пью.

ФАМУСОВ. (внимательно смотрит на Чацкого) Слушай…извини…а ты случайно не голубой?

ЧАЦКИЙ. Какой?

ФАМУСОВ. Голубой.

ЧАЦКИЙ. Боюсь … я вас не понимаю…

ФАМУСОВ (выпивает, смеется) Все ты понимаешь! Да или нет?

ЧАЦКИЙ. (пожимает плечами) Я не знаю. Павел Афанасьевич, я случайно узнал, что Ваша горничная – Елизавета Петровна… Видимо, за какой-то проступок была лишена пачпорта…

ФАМУСОВ. Кто тебе это сказал?!

ЧАЦКИЙ. Прошу, не наказывайте ее! Мне кажется, это примерная девушка, и если она хоть в чем-либо пред вами виновна, я прошу великодушно простить ее и вернуть…пачпорт…

ФАМУСОВ. Ты думаешь, она тебе даст?

ЧАЦКИЙ. Что?

ФАМУСОВ. Ну, если ты вернешь ей паспорт – ты думаешь она тебе даст?

ЧАЦКИЙ. Даст что?

ФАМУСОВ. Не прикидывайся веником!!

ЧАЦКИЙ. Простите, я вас не понимаю…

ФАМУСОВ. Не понимаешь?! Сейчас поймешь! Она моя! Понял? И никому я ее не отдам!

ЧАЦКИЙ. Павел Афанасьевич, я всегда считал вас человеком добрым… тем более, вы так любите животных….

ФАМУСОВ. Каких еще животных?!!

ЧАЦКИЙ. Вы сами сегодня говорили…собак…

ФАМУСОВ. Собак?! Я?!! Да я их ненавижу, и собственными руками переловил бы всех и отправил на мыльную фабрику!

ЧАЦКИЙ. (пораженно) Вот как!

ФАМУСОВ. Именно так! Что-то еще?

ЧАЦКИЙ. По поводу Молчалина… Я понимаю, он вам как сын… вы его вырастили…

ФАМУСОВ. Кого? Молчалина?! Да он мне никто! Шавка…

ЧАЦКИЙ. Я считаю своим долгом вам сообщить, что этот человек…

Входит Молчалин с разодранным воротником.

ФАМУСОВ.(пьяно) О! Молчалин! Вечно ты с обновкой!

МОЛЧАЛИН. Павел Афанасьевич, там Платон Михайлович приехал с женой, Хлестова и князь Тугоуховский… Все ждут…

ФАМУСОВ. (наливает еще) А нехрен!! Пожрать пришли за мой счет… Подождут! Накатим?

МОЛЧАЛИН. Павел Афнасьевич!

ФАМУСОВ. Ты Скалозуба видел?

МОЛЧАЛИН. Нет.

ФАМУСОВ. Только что был здесь

Фамусов крестится, собираясь выпить. Входит Софья шикарном платье. Она ослепительна, но очень бледна. У Софьи трясутся руки, и во всех движениях заметна нервозная резкость. Софья старается сдерживать себя. Она видит, что отец пьет. Подходит к столу, хватает рюмку.

СОФЬЯ. Папа! Гости еще не ужинали, а ты уже нажлекался…

ФАМУСОВ. Сонечка, я по пять капель….

СОФЬЯ. Лиза!! Где Лиза?!

Софья убирает бутылку в бар.

СОФЬЯ. Папа тебя все ждут! Леша, что с воротником?!

МОЛЧАЛИН. (заискивающе улыбается) Я не виноват.

СОФЬЯ. (кричит) А кто виноват?

ЧАЦКИЙ. Я, Софья Павловна.

Софья смотрит на Чацкого.

СОФЬЯ. (отцу и Молчалину) Встречайте гостей! Переоденься!

Фамусов и Молчалин уходят. Софья и Чацкий смотрят друг другу в глаза

ЧАЦКИЙ.

Дознаться мне нельзя ли,

Хоть и некстати, нужды нет:

Кого вы любите?

 

Софья внимательно смотрит на Чацкого, молчат.

ЧАЦКИЙ. Кто более вам мил?

 

Софья молчит.

 

ЧАЦКИЙ. И я чего хочу, когда все решено? Мне в петлю лезть, а ей смешно.

Софья молчит.

 

ЧАЦКИЙ. Я сам, не правда ли, смешон?

 

Софья подходит близко к Чацкому.

СОФЬЯ. (шепотом) Слушай, ты под чем?

ЧАЦКИЙ. Что?

СОФЬЯ. (еще тише) Первый?

ЧАЦКИЙ. Кто?...

СОФЬЯ. Коля, Николай? Где взял?

ЧАЦКИЙ. Софья Павловна, я просто…. Я ничего не понимаю…

СОФЬЯ. (зло) Ясно. Не понимает он.

ЧАЦКИЙ. Я странен, а не странен кто ж?

СОФЬЯ. (мрачно) Ладно. У меня времени нет.

 

Уходит.

  

 ЧАЦКИЙ (мрачно) Как хороша!

 

ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ

 

1.

Вечер. Гостиная в доме у Фамусовых. Много людей, яркий свет, музыка, звон бокалов, смех. Шведский стол заставлен большим количеством закусок. Женщины одеты в кричащие открытые платья, мужчины – кто во что горазд. Официанты обносят гостей бокалами, среди официантов - Лиза и Петруша. 

Эта сцена представляет собой калейдоскоп быстро сменяющихся лиц и диалогов, которые становятся слышны в общем гомоне, затем гаснут и возникают новые голоса. Во всех разговорах незримым третьим лишним присутствует Чацкий – он очень мрачен, все внимательно слушает, и даже что-то пишет.

Софья, Молчалин.

СОФЬЯ. Где он?

МОЛЧАЛИН.(услужливо) Звонил, трубку не берет.

СОФЬЯ. Тварь!

МОЛЧАЛИН.(нежно) Господи, тише!

СОФЬЯ. Ты кому это говоришь?!!

МОЛЧАЛИН. Я сейчас еще раз наберу его… Да он будет – он сто процентов будет…

СОФЬЯ. Господи, как я тебя ненавижу! Как я вас всех ненавижу! (затравленно оглядывается вокруг) Какие хари вокруг отвратительные, покемоны, гоблины, Господи!

МОЛЧАЛИН. Соня, тише!

Софья, Хлестова.

СОФЬЯ. (преувеличенно искренне) Княгиня! Как вам это удается?! Вы что в холодильнике живете? Выглядите просто как девочка!

ХЛЕСТОВА. (прислушиваясь) А?!

СОФЬЯ. (громко) Я говорю – в холодильнике живете?!

ХЛЕСТОВА. Что?

СОФЬЯ. (очень громко) Вы в холодильнике живете?!

Все вокруг оборачиваются.

ХЛЕСТОВА. (неожиданно) Где туалет?!

СОФЬЯ (тихо) По коридору – налево.

ХЛЕСТОВА. Чернющая!!! Она у меня полы моет.

Фамусов, Платон. Оба громко смеются.

ПЛАТОН.(сквозь слезы) Я тебе серьезно говорю…

ФАМУСОВ. (машет рукой) Хватит!

ПЛАТОН. Там же одних коридоров – пятьсот квадратных метров… Гобелены с пастушками, эти…купидоны блин…

ФАМУСОВ. (истерически смеется) Нет!

ПЛАТОН. Фонтан на втором этаже во французском стиле… А ей делать не хер… ну не хер ей делать среди всего этого эрмитажа… ходит целый день – с прислугой аукается… потому что там потеряться – как два пальца…. Пойдешь в кладовку за огурцами – не туда свернул, всё, считай похоронили! Форт Буаяр, бля… Неделю будешь по этому дворцу шастать – со статуями разговаривать…

ФАМУСОВ. А за свет он сколько платит, не знаешь?

ПЛАТОН. Да, отматывает он… Ну и вот. Решила она… ты сейчас вообще приготовься, потому что это кранты… решила фонтан …ой, не могу…дезинфицировать…и бросила в него…херню вот эту…туалетный утенок, знаешь… ну такая коробочка с жидкостью… бросила, а сама пошла на первый этаж, питбуля кормить… приезжает Аркаша из банка, смотрит – а со второго этажа – по лестнице – пена валит…

ФАМУСОВ. Подожди…

ПЛАТОН. Пена валит, пена! Бурлит, сука, по всему дому… туалетный утенок из фонтана…. Раз-два-три, горшочек не вари!

Хохочут.

Молчалин, Лиза.

МОЛЧАЛИН.(грубо) Лиза, дай шампанского.

Лиза, не глядя на Молчалина, протягивает ему бокал.

МОЛЧАЛИН. Ты нормально дай, морду от меня не вороти!

ЛИЗА. Мне работать надо!

МОЛЧАЛИН. Вот именно. (тихо, повелительно) Придешь вечером, когда закончится все. Дверь открытой оставлю. Поняла?

Лиза молчит.

МОЛЧАЛИН. Лиза, я с тобой цацкаться не буду. Я тебе не мальчик с автобусной остановки. Нет - так нет. Завтра же на кислород, ясно?

ЛИЗА. (тихо) Ясно.

МОЛЧАЛИН. (смягчаясь) Придешь?

ЛИЗА. (сквозь слезы) Приду.

Графини Хрюмины – Бабушка и Внучка

ВНУЧКА. Бабушка, ну опять мы раньше всех приперлись!

БАБУШКА. (продолжая давний разговор) Лясечка, ну зачем ты на жопе татуировку сделала?

ВНУЧКА. Ба, я говорю, какого хрена мы так рано выехали?! Даже пробки на Покровке не помогли! Как дуры – раньше всех!

БАБУШКА. Кресты какие-то, змеи, зубы! Лясечка, ну скажи, зачем на жопе – зубы?!

ВНУЧКА. Ба, ты не видела, что у Соньки Фамусовой на жопе!

БАБУШКА. (с ужасом) Что?!

ВНУЧКА. Лохнесское чудовище!!!

БАБУШКА. (крестится) господи… Она ж сама, как чудовище…

ВНУЧКА. Лахудра… Она думает, что если папаша ей «бмв» купил, так она уже Пэрис Хилтон…

БАБУШКА. Смотри, бледная какая, худая… может, на диете?

ВНУЧКА. Ага, на диете… Жуй кокосы, ешь бананы…

БАБУШКА. А кто этот мальчик?

ВНУЧКА. Какой?

БАБУШКА. А этот вон…кучерявенький?

Хрюмина-внучка, Софья.

Целуются, долго целуются, по многу раз.

ВНУЧКА. (восторженно) Ты просто…а платье! Унгаро?

СОФЬЯ. Гальяно. А ты, как всегда, конфетка!

ВНУЧКА. Ага. Мишка на севере. Новая коллекция?

СОФЬЯ. Эксклюзив.

ВНУЧКА. Что у вас с Максом?

СОФЬЯ. Nothing special. А как Тим?

ВНУЧКА. В Эмиратах. Слушай, у вас новенький? Кто?

СОФЬЯ. Этот? Чацкий.

ВНУЧКА. Откуда?

СОФЬЯ. С камчатки.

ВНУЧКА. Месторождения?

СОФЬЯ. Да сын там..одного...

Платон, Тугоуховский. Шепчутся.

ПЛАТОН….кредит из госбюджета…инвестиционный фонд…на закупку оборудования… для детских больниц…

ТУГОУХОВСКИЙ. И всё?

ПЛАТОН. А что еще? Там просто делается…тендер объявил … ну ты знаешь, что это такое, да? Аукцион. Но самое смешное… Фамусов у всех взял…

ТУГОУХОВСКИЙ. Да ты что?!

ПЛАТОН. У всех! а потом лавочку прикрыл и в прокуратуру…растрата гос средств… мол сам в своем департаменте шайку разоблачил!

ТУГОУХОВСКИЙ. Так, а кто же?

ПЛАТОН. Да… на зама своего свалил… мол, укрывательство, мошенничество, а он весь в белом, Шерлок Холмс, блядь, Гарри Поттер… в результате кинул всех – немцев, поляков, наших - всех, кто в тендере участвовал, потом – Гулю мою из управления, налоговиков…

ТУГОУХОВСКИЙ. А дети?

ПЛАТОН. Какие дети?

ТУГОУХОВСКИЙ. Ну…в больничке!

ПЛАТОН. В какой больничке?!

ТУГОУХОВСКИЙ. Ну…ты говорил…кредит…оборудование… для больнички?

ПЛАТОН. Коля, не смеши меня, какие больнички? Там даже не знали, что грант выделили…

ТУГОУХОВСКИЙ. А они?! Они же не прощают…

ПЛАТОН. Рубишь? А Фамусову сошло…

ТУГОУХОВСКИЙ. Сергей Сергеич?!...

ПЛАТОН. В том-то и дело, Коля, в том-то и дело…

ТУГОУХОВСКИЙ. Слушай, а кто эта масечка в передничке?

ПЛАТОН. Вот эта? Лизок – работает у него…

ТУГОУХОВСКИЙ. Румяная, я б ее…

ПЛАТОН. Я бы тоже, но он сам ее… Слушай, мне на той неделе Загорецкий такую корзину персиков в сауну прислал! Самой старой – восемнадцать лет!

Хрюмина-внучка, Чацкий.

ВНУЧКА. (жеманно) Танцуете?

ЧАЦКИЙ. Я…н-н-не… не знаю…

ВНУЧКА. А кто знает?

ЧАЦКИЙ. Извините, я просто… не имел чести быть знакомым… Чацкий…

ВНУЧКА. (нетерпеливо) Хрюмина. Графиня Хрюмина. Так что? Ты че весь красный?

ЧАЦКИЙ. Простите… я не привык, что женщина …на балу…вот так себя…предлагает… Со мной это в первый раз…

ВНУЧКА. (раздраженно) Танцевать мы будем или нет? Пока музло нормальное. Сейчас опять русское врубят…

ЧАЦКИЙ. Боюсь, что не умею… этот танец… я его не знаю…что это? Посадобль?

ВНУЧКА. Что бля?

ГД, ГН.

ГД. …и так я устал от всего этого… что ж такое, думаю? Неужели всю жизнь так – гонимся-гонимся неизвестно за чем, а о главном забываем… на небо смотреть забываем…

ГН. Да-да, ты совершенно прав… не знаешь, кто этот кент с Хрюминой?… Морда знакомая…

ГД. …вокруг оглянулся – ахнул… лицемерие, жажда наживы, предательство… и везде так, везде… уже на улицах нормальной русской речи не услышишь… брань, бездуховность, таджики, пьянство…в церковь пошел, исповедовался, причастился и знаешь…так спокойно на душе стало, так легко…теперь каждое воскресенье к заутреней хожу…вместо тенниса…

ГН. Ты на новый год в Куршавель или куда?

ГД. Какой там Куршавель! На рождество! В Козельск! По святым местам!

ГН. Куда?

ГД. Козельск. Калужская область. Оптина Пустынь. Введенский собор. Старец Амвросий. Слышал?

ГН. Ниче себе! Козельск! Такое преображение! Прямо другой человек! Что случился-то..?... Опять…в департаменте? Это…как в прошлый раз, когда ты в йогу ударился?

ГД (после паузы) Да при чем тут…(злобно) Подсидел таки, сука! А я жопой чувствовал, понимаешь, жопой, не надо было мне тогда с Людой… капал, сука, капал, подлизывал…отчеты писал…

ГН. А Фамусов в курсе?

ГД. Конечно, в курсе!… Каждый за свою сраку боится… Баллотируется он… В школе до одиннадцтого класса читать не умел… Депутат…

Софья, Чацкий.

Софья чувствует себя очень плохо – она еле сдерживается, чтобы не зарыдать . В руках сильная - дрожь, в глазах - страх, она не может устоять на месте, не может говорить, не может остаться и не может уйти. Ей плохо.

ЧАЦКИЙ. Как вам нравится бал, Софья Павловна?

СОФЬЯ.(смотрит на Чацкого, не понимает, кто он) А-а… Опять ты? Что ты хочешь?

ЧАЦКИЙ. Хочу узнать, отчего вы меня забыли.

СОФЬЯ. Что?!

ЧАЦКИЙ. Мне было одиннадцать, а Вам семь, когда мы прятались с Вами под этим столом от Вашего батюшки.

СОФЬЯ. От моего …кого?!

ЧАЦКИЙ. Мы играли в салочки и в лапту, мы…(глотает ком) неужто… тот, скажи любви конец, кто на три года вдаль уедет?

СОФЬЯ (смотрит на него очень внимательно) Ты кто?

ЧАЦКИЙ.(серьезно, тихо) Я Александр Андреевич Чацкий. А вы – кто?

СОФЬЯ.(удивленно) Я не знаю.

ЧАЦКИЙ. (шепотом, как мантру) А я - знаю. Вы девочка, девочка в белом кисейном платье… шаль из лебяжьего пуха… мы в храме…причастие… все вокруг наполняется солнцем… в уголке Ваших губ – красное пятнышко, капелька вина… вы стоите спиной ко мне, я не могу этого видеть, я не могу видеть это винное пятнышко на Ваших губах – но я вижу, вижу…я стою у входа, мну в руках старую ермолку, думаю, когда, когда Вы оборотитесь, когда Вы поймете, что я - здесь… мы выйдем из храма и побежим  по желтой осенней аллее…. Еще тепло, но землю уже бьет первый озноб, я осторожно поправляю шаль и случайно касаюсь Вашего…Вашего обнаженного плеча…Вы вся вспыхиваете…как прелестно…. краска заливает Ваши щеки, а я смотрю, смотрю на тебя, Соня…

СОФЬЯ (прозревая) Саша…

ЧАЦКИЙ. Соня, прошу тебя! Уйдем, уйдем отсюда!

СОФЬЯ. (растеряно) Уйдем?! Но я не могу…

ЧАЦКИЙ. Что тебя держит здесь, душа моя?!

СОФЬЯ. Что меня держит?! Меня держит…всё.

ЧАЦКИЙ. Ты любишь его?

СОФЬЯ. Кого?

ЧАЦКИЙ. Молчалина!

СОФЬЯ. (растеряно) А кто это?

ЧАЦКИЙ. Как?... Он же… он же еще… третьего дня с лошади упал…

СОФЬЯ. (улыбаясь смотрит на Чацкого) Ты бредишь…

ЧАЦКИЙ. (целует ей руку) Я брежу, я брежу, да, я брежу… Софья Павловна, я брежу… уйдемте, прошу вас! Так душно здесь, так страшно! Ах, если б вы знали, какие разговоры я здесь подслушал! Что за люди собрались у вашего батюшки?! О чем они толкуют? Не понимаю… Подлость, низость… Что это?! Когда я уезжал заграницу – я бежал отсюда, бежал от вас, от своей любви, бежал от глупости, от безысходности… Какую Россию я оставлял?! Истерзанную, голодную, крепостную… роскошную, блестящую… я оставлял Россию грязную, непролазную, злую… я вернулся! Я много где побывал, Софья Павловна! Я учился! Я смотрел на людей! Я читал, я думал о том, как сделать мою Россию… да что там Россию, я не знал, как навести порядок в собственном имении – в Чатино…   отменил оброк, роздал землю, я думал, что теперь…теперь… кончится свинство, все изменится… Софья Павловна… Стало еще хуже…мужики…они и раньше пили, но теперь…. Воровство, распуство – все было и раньше, но ... я думал, я делаю благо… а я…

СОФЬЯ. Вы бредите, Александр Андреевич…. Что с Вами?! Вы бледны! Лиза! Воды!

Незаметно в гостинной появляется Скалозуб. Никто его не видит. Он одет подчеркнуто просто, серый костюм без галстука, классические туфли. На руке – золотые часы. Скалозуб останавливается и слушает Чацкого.

ЧАЦКИЙ. Нет! Нет, Лиза, не надо воды… я вернулся и что я увидел… что я увидел… (вертится вокруг себя) Кто эти люди? В чьих руках Россия?! Неужели она в руках этих людей?! Да-да… все это было и раньше… ничего не изменилось… взяточничество, лицемерие, ложь… но, знаете, были люди…

ЛИЗА. Александр Андреевич! Пожалуйста, прекратите!

ЧАЦКИЙ. Я даже встречал их… единицы… но они были! люди, которые хотели все изменить… да, у них ничего не вышло, но они хотели!

ФАМУСОВ. Эй, парень, ты не заболел?

ЧАЦКИЙ. Всех и всегда можно было купить, всех и всегда… Вы знаете, я против сословных предрассудков, но… пустое…однако, Софья Павловна… встречались люди из высшего света, которых нельзя… Нельзя было купить… я лично их не видел, но знал о них… А теперь…

ЛИЗА. Безумный! Замолчите!

Лиза дает Чацкому воды, он залпом выпивает. Странное поведение Чацкого обращает на себя всеобщее внимание, вокруг слышится удивленный шепоток. Все замечают Скалозуба, который внимательно смотрит на Чацкого.

ФАМУСОВ. Сергей Сергеич!

СОФЬЯ. (приходя в себя) Сергей Сергеич!

ПЛАТОН. Сергей Сергеич!

ТУГОУХОВСКИЙ. Сергей Сергеич!

ХРЮМИНЫ. А-а-ах! Сергей Сергеич!

ГН. Сергей Сергеич!

ГД. Сергей Сергеич!

МОЛЧАЛИН. Сергей Сергеич! Сергей Сергеич! Сергей Сергеич!

Скалозуб здоровается со всеми еле заметным кивком головы. Скалозуб подходит к Чацкому и поднимает с пола какой-то конверт.

САЛОЗУБ.(насмешливо) Вы обронили.

Чацкий оборачивается, непонимающе смотрит на Скалозуба. Часы бьют двенадцать, кукует кукушка, гаснет свет. Слышен шорох вскрываемого письма.

ГОЛОС. …Чем больше имеешь знаний, тем лучше можешь служить своему отечеству. Именно для того, чтобы получить возможность их приобрести, я и прошу увольнения со службы или отозвания меня из унылой страны, где не только нельзя чему-либо научиться, но забываешь и то, что знал прежде. Я предпочел сказать вам правду, вместо того чтобы выставлять предлогом нездоровье или расстройство состояния, общие места, которым никто не верит.[3]

Включается свет.

СКАЛОЗУБ.(шепотом, Фамусову) …вы говорите Андрея Ильича?

Внезапным громом включается оглушительно задорная музыка – мазурка. Все разбились по парам и исступленно танцуют. Софью пригласил Скалозуб. Один только Чацкий стоит посреди этого водоворота без движения – с остекленевшими глазами.

 

2.

Те же и Загорецкий.

Оканчивается мазурка. Скалозуб кланяется Софье и отходит в сторону. Начинается вальс. Чацкий делает шаг навстречу Софье. Она почти подала ему руку. Вдруг в зале появляется человек в кепке и пиджаке с коротковатыми не по размеру рукавами, под которыми зрителям открываются руки в татуировках. Он улыбается, обнажая во рту золотые зубы. У него в руках большая спортивная сумка, которую он незаметно ставит под стол. Софья следит за ним жадным взглядом. То же делает и Молчалин, который уже всю шею вывернул, вальсируя со старухой Хрюминой.

СОФЬЯ.(почти кричит) Загорецкий!

ЗАГОРЕЦКИЙ. (приглашая Софью на вальс) К Вашим услугам!

Софья подает руку Загорецкому, совершенно игнорируя Чацкого. К Чацкому подходит Хрюмина-внучка, которая, словно куклу, тащит Чацкого на вальс. В центре сцены – три пары: Софья-Загорецкий, Молчалин-Бабушка, Чацкий-Внучка. Софья танцует очень плохо, она ослабела, сбивается с ритма, у нее заплетаются ноги. Она не сводит внимательного, сосредоточенного и полного ненависти взгляда со своего партнера.

ЗАГОРЕЦКИЙ. (восторженно) Софья Павловна, вы чудесно вальсируете!

Софья молчит.

ЗАГОРЕЦКИЙ. Выглядите просто потрясающе… может быть только чуточку бледны… Вас ничего не беспокоит?

Софья молчит.

ЗАГОРЕЦКИЙ. Нет? Может быть Вам что-нибудь нужно? Нет? Ну, значит, мне показалось! (через плечо, Хрюминой-внучке) О, графиня, классная татушка! По фене ботаешь? (Софье) О, у вас новенький? Влюблен? Прямо глаз с вас не сводит! Еще одно сердце разбито…А в театр не желаете сходить? Достал для Вас билетик в Большой на премьеру! Любите «Федру»? Софья Павловна, лучшее кресло в партере! Нет? Софья Павловна, что ж вы все время молчите?!

СОФЬЯ. (сквозь зубы) Жду, когда ты заткнешься!

ЗАГОРЕЦКИЙ. (фанатично) Я покорен! Вы сегодня божественны!

Вальс оканчивается. Загорецкий учтиво кланяется Софье и уходит. Софья делает «страшные глаза» Молчалину, тот бежит за Загорецким. К Софье подходит Чацкий, дает ей руку, Софья нетерпеливо отталкивает Чацкого.

СОФЬЯ. Отстань!

Уходит. К Чацкому подходит Лиза с подносом. На подносе – несколько стопок коньяку. Чацкий берет стопку и залпом выпивает.

ЛИЗА. (жалостливо) Александр Андреевич…

Чацкий берет еще одну стопку и выпивает.

ЛИЗА (чуть не плача) Александр Андреевич!

Чацкий берет еще одну стопку и выпивает.

ЛИЗА (грустно) Вы б хоть лимончиком закусывали.

 

3.

Мужской туалет. Молчалин и Загорецкий.

МОЛЧАЛИН.(нетерпеливо) Давай-давай….

Загорецкий неторопливо роется в карманах, ничего не находит, снова роется. Он явно наслаждается нетерпением Молчалина.

МОЛЧАЛИН. Скорее, Антон!

ЗАГОРЕЦКИЙ. Подожди, че-то я найти не могу… Слушай, дома забыл, наверное…

МОЛЧАЛИН.(в ужасе) Антон!!!

ЗАГОРЕЦКИЙ. Леш, слушай, а кто тот кудрявый в смокинге… с дебильными такими усами?

МОЛЧАЛИН. Чацкий… Да…так… один придурок… Антон, пожалуйста!

ЗАГОРЕЦКИЙ. (вытаскивая что-то из кармана) Чацкий? А-а-а… Вот! Ой, нет, не то… Да, точно, забыл…

МОЛЧАЛИН. Антон!

ЗАГОРЕЦКИЙ. А может она сама ко мне придет, попросит по-людски, а? Я же не кусаюсь. Я – человек добрый, простой, ты же знаешь, Леш… Мне можно полностью доверять… Ты не ссы – папику не сдам, самому невыгодно… Леш, поди-ка ты, позови ее, а? по-человечески пообщаемся?

МОЛЧАЛИН. (вытирает пот со лба) Антон… да пойми ты! не могу… не пойдет она….

ЗАГОРЕЦКИЙ. Гордые мы, значит. Гордые. Ну, я не в обиде. Понимаю. Рожей не вышел. Порода не та. Родственников олигархов у меня нет, папа мой был простой шпалоукладчик, мама – обычная алкоголичка... Но, зато, Леша, у меня тоже есть гордость….

Загорецкий собирается уходить. Молчалин перегораживает ему дорогу, становится на колени.

МОЛЧАЛИН. Я ж без работы останусь, Антон!

Загорецкий с презрением смотрит на Молчалина.

ЗАГОРЕЦКИЙ. (вынимает из кармана маленький пакетик) Не ссы. Чего не сделаешь ради старого друга…

Загорецкий держит пакетик двумя пальцами, размахивает им перед носом Молчалина. Молчалин протягивает руку – Загорецкий резко убирает пакет. Молчалин судорожно вынимает из бумажника деньги.

ЗАГОРЕЦКИЙ. Не надо денег, Леша. Дружбу за деньги не купишь. Познакомь меня со Скалозубом.

МОЛЧАЛИН. С Сергей Сергеичем?! Ты с ума сошел?!

Загорецкий убирает пакет.

МОЛЧАЛИН. (умоляюще) Но как я могу?!

Загорецкий прячет пакетик в карман.

ЗАГОРЕЦКИЙ. (жестко) Кверху каком.

МОЛЧАЛИН. (чуть не плача) Хорошо!

Загорецкий отдает Молчалину пакет, гладит его по голове.

ЗАГОРЕЦКИЙ. Молодец. Хороший мальчик! Приятного аппетита.

Уходит.

 

4.

Гостиная двадцать минут спустя. Чацкий - в центре зала в окружении гостей. Все здесь, кроме Молчалина, Загорецкого и Софьи. Чацкий пьян и постоянно что-то говорит. Гости с удивлением слушают. Но, на самом деле, гости больше обращают внимания на Скалозуба, следят за его реакцией на слова Чацкого, и стараются подражать ему. Фамусов и Лиза очень нервничают. Они пытаются увести Чацкого, но ничего не выходит.

ЧАЦКИЙ. (икая)

   Где, укажите нам, отечества отцы, *

   Которых мы должны принять за образцы?

   Не эти ли, грабительством богаты?

   Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,

   Великолепные соорудя палаты,

   Где разливаются в пирах и мотовстве,

   И где не воскресят клиенты-иностранцы *

   Прошедшего житья подлейшие черты.

   Да и кому в Москве не зажимали рты

   Обеды, ужины и танцы?

 

ФАМУСОВ. Лиза, уведи ты его, ради Бога!

ЛИЗА. Александр Андреевич! Пойдемте на свежий воздух!

СКАЛОЗУБ. (с неподдельным интересом) Нет-нет, молодой человек дельные вещи сообщает!

ФАМУСОВ. Сергей Сергеич! Он пьян…

СКАЛОЗУБ. Продолжайте, мой друг! Очень-очень интересно…

ВСЕ. Да, да! Так интересно… И так свежо…

ЧАЦКИЙ.

 

   Вот те, которые дожили до седин!

   Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!

   Вот наши строгие ценители и судьи!

   Теперь пускай из нас один,

   Из молодых людей, найдется - враг исканий,

   Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,

   В науки он вперит ум, алчущий познаний;

   Или в душе его сам Бог возбудит жар

   К искусствам творческим, высоким и прекрасным, -

   Они тотчас: разбой! пожар!

   И прослывет у них мечтателем! опасным!! -

   Мундир! один мундир! он в прежнем их быту

   Когда-то укрывал, расшитый и красивый,

   Их слабодушие, рассудка нищету;

   И нам за ними в путь счастливый!

 

СКАЛОЗУБ. А сами вы где служили?

ЧАЦКИЙ. Служить бы рад….

СКАЛОЗУБ. Ага. А где вы, говорите, учились?

ЧАЦКИЙ. Мы все учились понемногу…

 

Появляется Софья. Она все еще очень плохо выглядит.

ЧАЦКИЙ. О! Софья Павловна!

ФАМУСОВ. (шепотом) Где ты была?!

СОФЬЯ. (мрачно) Пудрила носик.

ЧАЦКИЙ. (с кривой ухмылкой, Фамусову) Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом!

ФАМУСОВ. Что он мелет?!

Появляется Молчалин и Загорецкий. Подходят к Скалозубу. Скалозуб смотрит на них сверху вниз.

МОЛЧАЛИН. Сергей Сергеич! Простите за беспокойство! Разрешите представить Вам моего друга…. Антон Антонович Загорецкий!

ЗАГОРЕЦКИЙ. Всегда к вашим услугам! (кивая на Чацкого) Какой необычный молодой человек, правда, Сергей Сергеич?! (шепотом) Если необходимо – я готов присмотреть за ним… Ну знаете…чтобы…не наделал глупостей… А то – приезжают из-за границы, попадают в разные истории…мало ли…

Скалозуб внимательно смотрит на Загорецкого. Молчалин незаметно передает пакет Софье. Софья преображается. Она с неподдельной любовью смотрит на Молчалина. Чацкий ловит этот взгляд.

ЧАЦКИЙ.(с ненавистью)

   И в женах, дочерях - к мундиру та же страсть!

   Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?!

   Теперь уж в это мне ребячество не впасть;

   Но кто б тогда за всеми не повлекся?

   Когда из гвардии, иные от двора

   Сюда на время приезжали, -

   Кричали женщины: ура!

   И в воздух чепчики бросали! [4]

 

Скалозуб аплодирует, все с жаром делают тоже самое.

 

ФАМУСОВ (про себя)   Уж втянет он меня в беду. (Громко) Сергей Сергеич, я пойду и буду ждать вас в кабинете.

  

Уходит.

 

ЧАЦКИЙ. Лиза, коньяку!!

ЛИЗА. Александр Андреевич! Прошу Вас!

СКАЛОЗУБ. (Лизе, ласково) Ну, что ты, милая… Юноша расслабляется…

Все разбирают рюмки с подноса, который держит Лиза.

СКАЛОЗУБ.(поднимая стопку) За Вас, молодой человек!

ЧАЦКИЙ.(восторженно) За меня!

Все чокаются и пьют. Чацкому становится нехорошо.

ЧАЦКИЙ. Ой… мне, действительно… надо… подышать…

Идет к выходу.

СКАЛОЗУБ (глядя Чацкому вслед) Какой любопытный экземпляр… А вы что думаете… Софья Павловна?!

Софья молчит. Она стоит в каком-то оцепенении, ничего не слышит.

СКАЛОЗУБ. Так что вы о нем думаете?

СОФЬЯ. (неожиданно) Он наркоман.

ВСЕ. Ах!

Софья быстро уходит.

СКАЛОЗУБ. (закуривая сигару) Вот как! Наркоман…Ну, Слава Богу! А я думал, у нас появился новый враг человечества.

Уходит.

5.

Гостиная. Все, кроме Скалозуба, Фамусова, Софьи. Гости оживленно изучают недавнюю новость о Чацком. Сам Чацкий стоит на крыльце за стеклянной дверью. Все созерцают его жалкую фигуру. Чацкого мутит, он явно борется с тошнотой.

ВНУЧКА. Ба, я тебе говорю, я сразу выкупила, что он торчок. Ты смотри, как его кошмарит после тяги!

БАБУШКА. А ты его еще на танец пригласила!

ВНУЧКА. Так я ж тогда его и попалила, что он на хмуром! Зрачки по пять копеек… Сразу видно – герычем вмазался и в дупелях… Смотри, как глючит его на марафоне… На изменах пацан…

БАБУШКА. Господи, никогда бы не подумала!

МОЛЧАЛИН. Бог с вами, графиня! Я сразу понял, что он наркоман! Он же с утра еще, как в дом явился – неадекватный был! В драку лез, палкой какой-то размахивал, на дуэль меня вызывал… Теперь вот стихи читает…

ЗАГОРЕЦКИЙ.(улыбаясь) Хорошие, кстати, стихи!

ВНУЧКА. Поперло гердозера!

БАБУШКА. Лясечка, откуда ты знаешь все эти тэрмины?

ЗАГОРЕЦКИЙ. Ваша внучка, графиня, получила блестящее образование!

ПЛАТОН. Тебе бы все шутить, Антон Антоныч!

ГД. Бедная мать!

ГН. А для Андрея Ильича какой позор! Он же его и в Швейцарию возил лечиться…

ГД. А то все – учеба, учеба…. Какая там учеба! Под Цюрихом в клинике заперли, а всем сказали, что, мол, в университет …

ПЛАТОН. Доучился!

ГН. Мне сам Андрей Ильич жаловался – сколько денег в него вбухано…

ТУГОУХОВСКИЙ. В Москву вернулся – и опять за старое! И ведь молодой парень, здоровый лоб…

МОЛЧАЛИН. А вы их не жалейте, князь!… Наркоман он – наркоман и есть!

ПЛАТОН. Родную мать продаст за дозу!

БАБУШКА. Господи, господи!

ВНУЧКА. На систему подсел!

ЛИЗА. (неожиданно) Да не правда это!!! Он не наркоман!

Все смеются.

ТУГОУХОВСКИЙ. (плотоядно) Девочка… Молодая ты еще… Жизни не знаешь…

Гости продолжают смеяться и обсуждать состояние Чацкого. Загорецкий подзывает Лизу.

ЗАГОРЕЦКИЙ. Дай мне стакан воды.

ЛИЗА. Воды?

ЗАГОРЕЦКИЙ. Воды. Я неясно выражаюсь?

Лиза дает ему воду.

ЗАГОРЕЦКИЙ. Думаешь, он не наркоман?

ЛИЗА. Я это знаю!!

ЗАГОРЕЦКИЙ. А что это ты так его защищаешь, а ?

ЛИЗА. Я его не защищаю, но зачем ни за что человека грязью поливать?!

ЗАГОРЕЦКИЙ. Да расслабься! Вижу, что не торчок. Даже пить не умеет. Откуда он такой взялся?

Лиза задумчиво молчит.

ЛИЗА. (грустно) Из сказки.

ЗАГОРЕЦКИЙ. Из какой сказки?

ЛИЗА. Да так… Не из какой…

ЗАГОРЕЦКИЙ. Думаешь, я не пойму?

ЛИЗА. Мне работать надо.

ЗАГОРЕЦКИЙ. Думаешь, я такой дебил, что не читал Грибоедова?

Лиза удивленно смотрит на Загорецкого. Загорецкий вынимает из-под стола спрятанную там спортивную сумку и выходит на крыльцо.

 

6.

 

Коридор особняка Фамусова. Перед дверью в кабинет Павла Афанасьевича. Полумрак. Лиза и Чацкий. Лиза держит в руках поднос, на котором горой навалена грязная посуда. У Чацкого в руках небольшой черный предмет.

ЛИЗА. Господи, где вы это взяли?!..

ЧАЦКИЙ. Не спрашивай, не спрашивай меня ни о чем, Лиза… Ты мне одно скажи: где она? Где Софья Павловна?!

ЛИЗА. Езжайте домой! Поспите!

ЧАЦКИЙ. Думаешь, я пьян?! Нет, я уж вполне протрезвел! Я как никогда теперь трезв, Лиза. Я теперь все хочу знать!

ЛИЗА. Что – всё?!

ЧАЦКИЙ. Все! Все, что в этом доме происходит… что здесь творится, Лиза, бог мой… не сон ли это?! Мне все кажется, что я будто в горячке…. Но нет… нет, я здоров… и ум мой ясен, как никогда…Лиза! О, ты одна…ты одна… в этом доме душа живая, а все остальные - пауки, оборотни, чудища…. Лиза… Лиза… одно скажи… где…Где Софья Павловна?!

В коридоре слышатся голоса Фамусова и Скалозуба.

ФАМУСОВ. Сергей Сергеич! Я знаю, как вы не любите…этого, но я не мог…я просто не мог… сегодня не поздравить Вас…

СКАЛОЗУБ. Пожалуйста. Не надо. Я же просил.

ФАМУСОВ. Ради Бога. Маленький…презент. В моем кабинете… Если не понравится – я возьму его обратно….

ЛИЗА. (Чацкому) Уходите!!! Ради Бога, уходите!

ЧАЦКИЙ. (патетически) Нет, Лиза, нет! Я никуда не уйду! Не теперь, когда так низко мы пали! Я не могу покинуть свое Отечество! Я нужен России!

ЛИЗА. Господи! Что вы приняли?! Что он Вам дал?!

В коридоре показываются Скалозуб и Фамусов. Лиза открывает дверь кабинета и вталкивает туда Чацкого.

ЛИЗА. Прячьтесь!

Подходят Скалозуб и Фамусов.

ФАМУСОВ. Лиза, шампанского в мой кабинет.

ЛИЗА. Сию минуту.

Лиза уходит. Фамусов открывает дверь кабинета и пропускает вперед Скалозуба. Из кабинета слышится приятная расслабляющая музыка.

 

 

7.

Кабинет Фамусова. Массивная тяжелая мебель. Стол, кожаное кресло, шкаф, книжная полка. На стенах морские пейзажи, над столом – портрет безликого человека в костюме. На столе, помимо глобуса, ноутбука, дорогих и никому не нужных канцелярских принадлежностей, стоит огромный – в человеческий рост – торт. Из замочной скважины в шкафу светит неясная красная точка.

Входит Скалозуб. Скептически оглядывает кабинет, смотрит на торт, вынимает из кармана пиджака сигару, закуривает. Входит Лиза, ставит на стол шампанское. Лиза нервно оглядывается вокруг. Скалозуб внимательно смотрит на Лизу.

СКАЛОЗУБ. Вот что, девочка. Убери это пойло и принеси мне водочки.

Лиза кивает, ставит шампанское на поднос, выходит. Приятная музыка становится чуть громче. Скалозуб щурится и одним пальцем смазывает с верхушки торта каплю крема. Пробует, кривится, выплевывает. Вдруг торт начинает медленно двигаться. Скалозуб застывает. Верхняя часть торта открывается, словно крышка. Из торта появляется Петя в тигровом облегающем костюме и стрингах. Он улыбается Сергей Сергеичу, танцует. Скалозуб ободрительно кивает Пете. Петр начинает медленно и прекрасно стягивать с себя тигровую обертку. Остается в одних стрингах, подходит к Скалозубу, становится перед ним на колени. Скалозуб ласково гладит Петю по волосам. Входит Лиза с графином водки, видит Петю. Лиза вскрикивает, роняет поднос,

ЛИЗА. (сдавленно) Петя!

Выбегает из кабинета. Скалозуб вскакивает и бежит за ней.

СКАЛОЗУБ. С-сука!

Вбегает Фамусов.

ФАМУСОВ. Что?! Что ты сделал?!

ПЕТР. Да, ничего не сделал. 

ФАМУСОВ. Как – не сделал?!

ПЕТР. Не успел.

ФАМУСОВ. Как – не успел?!

ПЕТР. Да, эта дура все испортила!

Фамусов рычит и выбегает. Петр аккуратно берет свой тигровый костюм, накидывает сверху халатик и выходит. За дверьми слышится шум, крики, какие-то глухие голоса. Входит Софья, закрывает за собой дверь на ключ. Осматривается, вздыхает. Смотрит на торт, улыбается. Снова оглядывается.

СОФЬЯ. (шепчет) Наконец-то…. Господи… везде они… В моей - замок сломался… Хлестова третий час в туалете…

Софья садится за стол, вынимает из сумочки пакетик, переданный Молчалиным. Высыпает порошок на стол, разравнивает его кредитной картой. Втягивает кокаин сначала одной ноздрей, потом другой. Потом облизывает палец и втирает в десна оставшиеся крупинки порошка. Какое-то время сидит в кресле, запрокинув голову вверх. Открывается дверцы шкафа и зрители видят, что красная лампочка, светившая неясным светом из замочной скважины – индикатор видеокамеры. С видеокамерой в руках из шкафа выходит Чацкий, приближается к Софье. Софья кричит, вскакивает и неожиданно громко хохочет. Все движения Софьи – быстры и энергичны, она испытывает прилив сил и эйфорию.

СОФЬЯ. Ух, ты! Мужчина из шкафа! Где взял камеру, каспер?

ЧАЦКИЙ. Я сначала ему не поверил, а теперь вижу, что правда.

СОФЬЯ. Кому – ему? Что - правда?

ЧАЦКИЙ. Все. Он рассказал мне, что происходит в этом доме. (кивает на камеру) Я теперь не тот, каким был раньше.

Софья хохочет.

СОФЬЯ. Откуда камера?

ЧАЦКИЙ. Оттуда же, откуда кокаин.

СОФЬЯ. Ух ты! Кокаин? Знаешь это слово? Произносишь его своими безгрешными губами? Что ж это у тебя такое лицо серьезное?!

ЧАЦКИЙ. Я не тот, кем был раньше.

СОФЬЯ. Не тот? А какой?

ЧАЦКИЙ. Другой.

Софья хохочет.

ЧАЦКИЙ. И этот смех я вам не прощу. Я вам теперь ничего не прощу. Не вам, никому.

СОФЬЯ. А что – разве я просила меня прощать?

ЧАЦКИЙ. Попросишь.

СОФЬЯ. (подходит к Чацкому) Серьезно, что ли?!

ЧАЦКИЙ. Я не шучу. Я все знаю. Я все снял. Я знаю, чем занимается ваш отец, знаю, как он нажил свое состояние, знаю про Скалозуба… Я…видел всю эту…дрянь… как ваш дворецкий вылез из торта…голый…я… а потом ты нюхала этот порошок…

Софья делает резкое движение, пытаясь выхватить камеру. Но Чацкий реагирует быстрее – отдергивает руку.

ЧАЦКИЙ. Не все так просто.

СОФЬЯ. Еще проще, чем ты думаешь. Я сейчас позову охрану.

Она кидается к телефону.

ЧАЦКИЙ. Я позвонил газетчикам. Они получат кассету.

СОФЬЯ. (внимательно смотрит на Чацкого) А ты быстро перестроился.

ЧАЦКИЙ. У меня хорошие учителя.

СОФЬЯ. Чего ты хочешь?

ЧАЦКИЙ. (неестественно смеется) Чего я хочу?! Я хочу, чтобы все это кончилось. Я хочу, чтобы все узнали.

СОФЬЯ. Узнали о чем?

ЧАЦКИЙ. О вас. Об этом. О том, что ваш отец врет. Что вы все время врете. Что все всегда все время постоянно друг другу врут.

СОФЬЯ. И ты думаешь это такая неебическая новость?

ЧАЦКИЙ. (торжественно) Завтра особенный день. И я не позволю русскому народу сделать неправильный выбор.

СОФЬЯ. (истерически смеется) Что ты…кому ты…подожди… Кому ты не позволишь?! Русскому народу не позволишь?!

ЧАЦКИЙ. …выбрать человека, который высосал все соки из этого народа, который сделал состояние… нажился… который…

СОФЬЯ (машет на Чацкого рукой) Ой, я не могу… сейчас уписаюсь… русский народ…неправильный выбор…

ЧАЦКИЙ. Пусть все узнают, кто вы такие. Вы, Ваш отец…. Этот Скалозуб…

Софья прекращает смеяться.

СОФЬЯ. (тихо) А вот это ты зря. Ты вот даже из этой комнаты не выйдешь, если еще раз его имя произнесешь.

ЧАЦКИЙ. Вы меня не пугайте.

СОФЬЯ. (серьезно) А я и не пугаю. Я сама боюсь.

ЧАЦКИЙ. Я – русский дворянин. И мне не пристало бояться всяческой дряни, лжецов, воров и мошенников. Это моя земля. И я вернулся. И я останусь. А они все уйдут. Ваш отец, и все они, и Скалозуб. Потому что так не может быть. Потому что есть высший суд. Есть бог. Есть правда, в конце концов.

СОФЬЯ. (садится) Охуеть. Что он тебе дал?

ЧАЦКИЙ. Никто ничего мне не давал…

СОФЬЯ. Что он тебе дал? Такие маленькие розовые или круглые белые?… или может быть желтенькие - тонкие такие? Таблетки или марки? Ты должен вспомнить…

ЧАЦКИЙ. Вы о чем?

СОФЬЯ. Ну, давай-давай… Он…этот говнюк… он же дал тебе эту камеру… ты кстати, знаешь, что она ворованная? У него же там целая сумка со всяким этим пизженным добром…. и дал тебе каких-то колес…какие они были, а? я тоже хочу попробовать, круто тебя впирает…

ЧАЦКИЙ. Никто ничего мне не давал… (на камеру) Я купил эту вещь у господина Загорецкого…

СОФЬЯ (смеется) У господина?! Господина?!! Так он тебя еще и на бабки развел… Ты вообще знаешь, кто он?! Он сказал тебе?

ЧАЦКИЙ. Да, он сказал. Он сказал, что он…аптекарь…фармацевт. Сказал, что продает…какие-то порошки… Вам и таким, как вы. Он объяснил мне что это за порошки, хотя я, признаюсь, не до конца его понял… В наше время был только опиум и морфин… И все это можно было купить в аптеке. А теперь их продают такие люди, как Загорецкий… Я понял, что он ничем не хуже, а, скорее всего, много лучше, чем Ваш отец, Скалозуб, вы и все эти люди, которые сегодня явились к вам в дом. Он сказал, что зарабатывает деньги, наживаясь на чужой боли, и сказал, что знает об этом. Но еще он сказал, что Ваш отец и вы продаете людям надежду, а потом убиваете ее, и что Вам плевать на любую боль…потому что вы давно уже не видите людей, они для вас суть мясо, просто мясо, просто тупое бессмысленное мясо…

СОФЬЯ. Так и сказал?

ЧАЦКИЙ. Он был очень терпелив со мной, ответил на все вопросы, которые меня интересовали, и научил пользоваться этой вещью. И теперь… я употреблю все силы, весь ум свой, чтоб не допустить…

СОФЬЯ. (резко) Ладно. Хватит. Чего ты хочешь?

ЧАЦКИЙ. Я уже сказал. Я хочу, чтоб все узнали.

СОФЬЯ(расстегивает платье) Да, ладно.

ЧАЦКИЙ.(краснея) Что вы делаете?

СОФЬЯ. (раздеваясь) Но ведь это именно то, чего на самом деле ты хочешь. Ты хочешь меня, Чацкий. В этом все дело. В этом вся пьеса. Правда?

ЧАЦКИЙ (ошалело) Н-н-нет… неправда…

СОФЬЯ. Нет?

Софья остается в одном нижнем белье – кружевные стринги и бюстгальтер. Чацкий онемел. Софья подходит к нему, обнимает, целует в губы. Чацкий страстно отвечает.

ЧАЦКИЙ. (безумно) Что вы делаете?... Господи, что вы делаете… Софья Павловна… Софья…Я люблю вас. Я всегда любил вас. Соня…. Соня…милая…

Чацкий осыпает поцелуями руки Софьи.

ЧАЦКИЙ. Я…я…Софья Павловна, как я страдал… Что я перенес, когда увидел… вас с Молчалиным… и все это общество…и как ваш отец…

СОФЬЯ.(отстраняясь) Что – мой отец?

ЧАЦКИЙ. (целуя Софью) Он говорил одно, а делал другое… лицемерил, лгал…

Софья отталкивает Чацкого.

СОФЬЯ. Заткнись. И больше никогда не говори так о папе.

ЧАЦКИЙ. (ошалело) Я не понимаю.

СОФЬЯ. Не понимаешь? Сейчас поймешь! Ты кто такой? Ты откуда взялся?! Моя мама умерла, когда мне было 5 лет. И он меня воспитал! Он меня любил! Он меня всегда любил! И мне этого достаточно, а на все остальное – плевать. И если ты думаешь, что хоть чем-то лучше моего отца, то ты ошибаешься. Ты пришел сюда с видеокамерой. Ты меня шантажировал, чтобы трахнуть. Хорошо. Давай трахни меня, положи на стол кассету и пошел вон. Только заткнись, и не надо про бога, русский народ и высшую правду! Тошнит, понял?

Чацкий делает шаг назад.

ЧАЦКИЙ. Софья Павловна, я…

СОФЬЯ. Раздевайся.

Софья разрывает рубашку на Чацком. Чацкий бежит к двери и пытается ее открыть – ничего не получается. Чацкий со всей силы дергает ручку двери.

СОФЬЯ(кричит) Помогите!!! Насилуют!!

Софья пытается забрать у Чацкого камеру. Камера падает на пол. Софья вынимает кассету. Чацкий хватает Софью за руку и отбирает кассету. Чацкий выбивает ногой дверь. За дверью стоит старуха Хлестова и улыбается. Софья кричит. Чацкий кричит. Затемнение. По всему дому слышен топот и крики Фамусова, Молчалина и гостей. Софья плачет. Хлестова кричит: «Милиция!»

ЧАЦКИЙ. Карету мне, карету!

 

8.

Отделение милиции Краснопресненского района города Москвы. Ночь. Стол, два стула. На одном из них, спиной к стене, сидит сержант Репетилов и что-то пишет, на другом, лицом к Репетилову – Чацкий. Он с содроганием осматривает полутемное помещение, обшарпанные стены и самое ужасное – клетку «обезьянника» за своей спиной. В клетке на скамейках спят какие-то люди в лохмотьях.

РЕПЕТИЛОВ. (смотрит на Чацкого) Так еще раз, нормально!

ЧАЦКИЙ. (устало) Александр Андреевич Чацкий. 4 января 25 года, Москва.

РЕПЕТИЛОВ. (пишет) Какого года – еще раз?

ЧАЦКИЙ. Тысяча восемьсот двадцать пятого.

РЕПЕТИЛОВ. (кладет ручку) Так, значит, нормально не хочешь. Не хочешь по-человечески. Хорошо. (рявкает) Встать!

ЧАЦКИЙ. (встает) Да, по какому праву вы…

РЕПЕТИЛОВ. Руки за голову! Ноги расставь! Из карманов вынул все - быстро!

Чацкий выкладывает из карманов бумажник, какую-то почерневшую книжку, носовой платок и видеокассету. Репетилов тщательно обыскивает Чацкого: ощупывает каждую складку его одежды, промежность.

РЕПЕТИЛОВ. Ботинки снял!

ЧАЦКИЙ. Что?!

РЕПЕТИЛОВ. Я сказал – ботинки снял!!!

Чацкий снимает ботинки, Репетилов внимательно осматривает необычную обувь.

РЕПЕТИЛОВ. Ты че – неформал, что ли?!

Бросает ботинки в угол.

РЕПЕТИЛОВ. Сел!!

Чацкий садится. Репетилов тоже садится и начинает осмотр изъятых вещей. Он берет в руки черную книжку.

РЕПЕТИЛОВ. Это что за хуйня?!

ЧАЦКИЙ. Паспорт.

Репетилов открывает книжку – все страницы в ней черные, Репетилов листает их и вдруг книжка в одну секунду рассыпается в его руках, превращается в труху и пыль.

РЕПЕТИЛОВ. (злится) Ты что, сука, чернокнижник, блядь?! Колдушебник злой валдун?! Фокусы показываешь?! Сильно умный, блядь?! Амаяк Акопян?!

ЧАЦКИЙ. Я не понимаю…

РЕПЕТИЛОВ (орет) Щас поймешь! Фамилия, имя, отчество, год и место рождения! Регистрация!

ЧАЦКИЙ. Я же уже…

РЕПЕТИЛОВ. Быстро!

ЧАЦКИЙ. Александр Андреевич Чацкий, родился 4 января 1825 года в городе Москве.

РЕПЕТИЛОВ. (снимает трубку телефона) Ген, пробей по базе – Чацкий Александр Андреевич…регистрация отсутствует… (спрашивает у Чацкого) Чацкий - через «ц»?

ЧАЦКИЙ. Что?...

РЕПЕТИЛОВ. (в трубку) Хуй его знает какого года рождения, двадцать пятого… ага, тысяча восемьсот…клоун блядь... Да…

Репетилов кладет трубку.

РЕПЕТИЛОВ. (берет в руки бумажник) Это что?

ЧАЦКИЙ. Бумажник.

РЕПЕТИЛОВ. (смягчаясь) Ну, что… Чацкий Александр Андреевич… будем что-то решать?

ЧАЦКИЙ. Что решать?

РЕПЕТИЛОВ. Что решать?! Протокол составляем? Или как?

ЧАЦКИЙ. Протокол?

РЕПЕТИЛОВ. Так… опять из себя целку строишь?

Репетилов открывает бумажник Чацкого, с удивлением разглядывает его содержимое. Репетилов вынимает из бумажника Чацкого банкноты и монеты царской России, времен Николая 1.

РЕПЕТИЛОВ. Это что?

ЧАЦКИЙ. Деньги.

РЕПЕТИЛОВ. Какие деньги?! Что это?!

Чацкий молчит. Репетилов разглядывает купюры и монеты.

РЕПЕТИЛОВ. Ух, ты… Ты…что…антикварный грабанул?

ЧАЦКИЙ. (багровея) Как вы смеете!! Я…

Звонит телефон, Репетилов берет трубку, слушает.

РЕПЕТИЛОВ. (разочаровано) Нет… понял… да. (кладет трубку) коллекционер, что ли? Нумизмат, блядь? (неожиданно по-доброму) а у меня малый…сын…Анатолий… тоже монеты собирает… у него уже…это…лиры итальянские есть, десять центов…америкосовские…и пять гривен хохляцких… я на дежурстве у одного лимитчика конфисковал…без регистрации… Толику для коллекции… он у меня умный и учится хорошо… у тебя дети есть, Чацкий?

ЧАЦКИЙ. Нет.

РЕПЕТИЛОВ. Зря. Если б не Толик – я б вообще ебанулся… с этой работой, с жизнью этой… а все-таки домой приходишь – в общагу…в Люберцах…. я поздно с дежурства, жена спит уже, малый тоже… дверь открываю тихонечко и смотрю… как спят они… и знаешь, блядь, смотрю я, на Любу, на сына… жена обычно на животе спит, а Толян – на правом боку… сопит себе в нос, пятки розовые из-под одеяла высунул… я одеяло поправляю и думаю… что все-таки ненапрасно я в этой ебаной России живу… ненапрасно… Как ты думаешь, Чацкий?

ЧАЦКИЙ. (грустно) Я не знаю.

РЕПЕТИЛОВ. (берет в руки видеокассету, мрачнеет) Что это? Детское порно?

ЧАЦКИЙ. Видеокассета.

РЕПЕТИЛОВ. Вижу, блядь, что кассета. Что на ней?

ЧАЦКИЙ. Видеозапись.

РЕПЕТИЛОВ. Ты меня не зли, Чацкий. Что на кассете?!

ЧАЦКИЙ. Всё. Правда вся.

РЕПЕТИЛОВ. Какая правда?

ЧАЦКИЙ. Правда о том, как обманывают и грабят великий русский народ.

РЕПЕТИЛОВ (заинтересованно) Охуеть! Серьезно?! Целый народ? На вот этой вот маленькой кассете?

ЧАЦКИЙ. Да. Депутат лжет своим избирателям, мошенничает, берет взятки, лицемерит. Высокий государственный муж распутничает самым отвратительным гадким манером…

РЕПЕТИЛОВ. Это как?!

ЧАЦКИЙ. (краснеет) Я…это просто… я не могу это даже описать…

РЕПЕТИЛОВ. (заинтересованно) Че - зоофил, что ли?

ЧАЦКИЙ. Наверное. А юная прекрасная чистая девушка…на самом деле… вовсе не прекрасная и не чистая… не чистая… (на его глаза наворачиваются слезы) не чистая…

РЕПЕТИЛОВ. Ты, что ли, чистый?

Чацкий с удивлением смотрит на Репетилова, молчит.

РЕПЕТИЛОВ. К нам поступили сведения, что вы занимаетесь незаконным хранением и распространением наркотиков…

ЧАЦКИЙ. Меня оклеветали!

РЕПЕТИЛОВ. Ага! Оклеветали его… Всех вас оклеветали, мажоры гребаные… Ты где учился, Чацкий?

ЧАЦКИЙ. В Берлине. В Париже. В Риме. В Дамаске. В Тегеране.

РЕПЕТИЛОВ. Ого. Ни хера ж себе. А я в ростовской школе служебно-розыскного собаководства. Слышал про такую?

ЧАЦКИЙ. Н-нет.

РЕПЕТИЛОВ. И чему ж тебя там научили?

ЧАЦКИЙ. Где?

РЕПЕТИЛОВ. В Берлине, в Париже, в этом блядь…иране?

ЧАЦКИЙ. Знания, которыми я обладаю, сводятся к владению языками: славянским и русским; латинским, французским, английским., немецким. В бытность мою Персии, изучал я персидский и арабский.[5]

РЕПЕТИЛОВ. Пипец. А знания, которыми я обладаю, сводятся к …блин… к дрессировке собак по общерозыскному профилю, поиску взрывчатых веществ, взрывных устройств, оружия и боеприпасов, спиртосодержащих жидкостей, поиску человеческих останков и наркотических средств… И я жопой чую, Чацкий, мне даже собака не нужна… что без наркоты тут дела не обошлось… На чем сидишь, Чацкий?

ЧАЦКИЙ. (смотрит вниз) На стуле…

РЕПЕТИЛОВ. (бьет кулаком по столу) Опять?! Встать!

Чацкий встает. Репетилов подходит к нему и хватает Чацкого за грудки.

РЕПЕТИЛОВ. Где товар?!

ЧАЦКИЙ. Какой товар?

РЕПЕТИЛОВ. (бьет Чацкого в живот) Неправильный ответ! Еще раз спрашиваю: где товар?! У кого берешь?!

ЧАЦКИЙ. Я не знаю о чем вы…

РЕПЕТИЛОВ (снова бьет Чацкого) Неправильный ответ! Еще раз спрашиваю: где товар?!

Чацкий молчит. Репетилов бьет Чацкого по лицу. Чацкий падает на пол, у него из носа течет кровь.

ЧАЦКИЙ. Делайте…делайте со мной что хотите… Бог вам судья… я все вынесу… всё…только возьмите эту кассету, снесите утром газетчикам и пускай завтра все люди увидят эти картинки на своих вот этих…больших…плоских…черных…таких блюдцах…я забыл название…. Там все – Фамусов, Тугоуховский, Хрюмины, Скалозуб…

РЕПЕТИЛОВ. Что ты несешь?! Совсем страх потерял?!

ЧАЦКИЙ. Я…я хочу спасти Россию….

РЕПЕТИЛОВ. Что?! Россию?! А ты у России спросил?! Может ей нахер не надо, чтоб ты спасал ее?!… Может Россия и без тебя знает, что здесь творится (указывает на кассету)… Ты вообще знаешь, какая она, Россия твоя?!?! У меня жена – Люба, сын – Толик, мы в общаге живем, Толян монеты собирает… Вот она - моя Россия!… И если мою Россию хоть пальцем кто-то тронет – мне кассеты не понадобятся, я своими руками отъебошу – мало не покажется… Я поэтому в милицию пошел! И в армии был! Собак дрессировал! Чтоб знать, кто я на самом деле и какая она эта Россия – внутри, блядь, понимаешь?! А у тебя какая Россия?! Какая она?! Молчишь?! Потому что хуй у тебя, а не Россия! Понял?!

ЧАЦКИЙ. Я всегда служил своему отечеству…

РЕПЕТИЛОВ. Служил он! Служить легко – прислуживать попробуй!

Где-то вдалеке гремит гром.

РЕПЕТИЛОВ. (притихнув) Ой… че сказал – сам не понял…

Неожиданно в железную дверь отделения раздается громкий стук кулаком.

РЕПЕТИЛОВ. Кто там?!

Голос из-за двери: «Я».

РЕПЕТИЛОВ. Кто – я?!

Тихий голос из-за двери: «Россия».

РЕПЕТИЛОВ. Бля-я-я….

Репетилов поднимает Чацкого с пола, достает связку ключей, открывает дверь обезьянника, вталкивает Чацкого в клетку, бросает туда же его ботинки.

 Еще один удар грома. От перепадов напряжения свет в отделении становится совсем тусклым, неровным, мерцающим.

Репетилов открывает дверь, за которой слышен шум дождя. Входит Загорецкий. Репетилов сердечно здоровается с ним за руку. Они о чем-то тихо беседуют, кивая на Чацкого. Репетилов дает Загорецкому протокол допроса. Загорецкий читает вслух – они с Репетиловым трясутся от смеха. Затем Загорецкий рвет протокол и берет в руки видеокассету. Внимательно ее осматривает и кладет во внутренний карман пальто. Репетилов смеется. Загорецкий снова жмет милиционеру руку и протягивает Репетилову деньги. Репетилов открывает двери обезьянника, аккуратно поднимает Чацкого со скамейки, выводит из клетки, передает в руки Загорецкого. Затем Репетилов открывает железные двери отделения и еще раз, сердечно попрощавшись с Загорецким, провожает обоих на улицу. Дверь захлопывается.

 

9.

Ночь. Улица. Дождь. Загорецкий и Чацкий. Чацкий молчит.

ЗАГОРЕЦКИЙ. Что? О, не благодарите, Александр Андреевич! Это Павел Афанасьевич Фамусов и Сергей Сергеич Скалозуб! Вот кому – спасибо!

Чацкий останавливается и бессмысленно глядит перед собой.

ЗАГОРЕЦКИЙ. (вынимает из кармана кассету) Конечно, не нужно строить иллюзий насчет их доброты. Завтра выборы, никому не нужны скандалы… И хотя вам все равно никто бы не поверил – зачем мутить воду? Что вы говорите? Кассету? Но вы же не думаете, чтобы я мог оставить ее сержанту Репетилову или, не дай Бог, отдать ее Вам? В конце концов, за то короткое время, что мы знаем друг друга - я успел полюбить вас, Александр Андреич, и совсем не хочу, чтобы вас укокошили из-за какой-то дурацкой кассеты! (улыбается, прячет кассету в карман) И потом – ничего бы этого не было, если б вы меня послушались, и вместо целой, съели бы только половинку… Я подозревал, что будет бэдтрип, но не думал, что вы возьмете камеру и пойдете туда, куда идти совершенно не следовало … Ведь я дал Вам ее в качестве ознакомления, для забавы, а вы вон чего наворотили – из милиции пришлось вытаскивать… Да нет же, не надо, не благодарите… вы…подождите… Вы плачете?! Ах, нет… Это просто дождь… Я понял… Вот что. Вы грязный, уставший, езжайте домой, помойтесь, выспитесь… А потом мы вместе все обдумаем… Вот вам хорошее колесико, успокоительное – моментально снимает стресс… Александр Андреич! Куда вы?!

Чацкий щелкает пальцами, вскакивает на первого попавшегося извозчика и исчезает. Загорецкий трет глаза, недоверчиво вглядывается в темноту, улыбается. Уходит.

 

 

10.

Семь тридцать утра. Дом Фамусова. Двери настежь. Гостиная. Повсюду грязная посуда, перевернутые стулья, разбитые бокалы. Входит Чацкий – грязный, в крови, с всклокоченной шевелюрой. На лестнице слышатся шаги. Чацкий прячется за колонной. Появляется Лиза со шваброй, начинает убирать. Через минуту приходит Молчалин.

МОЛЧАЛИН. Ты что за лоха меня держишь?

ЛИЗА (вздрагивает) Я убрать должна… Меня с работы выгонят, если я…

МОЛЧАЛИН. Тебя и так выгонят. Не сомневайся.

Лиза старательно возит тряпкой по полу. Молчалин смотрит на нее, некоторое время, молча. Затем хватает Лизу за локоть, разворачивает к себе и целует в губы. Лиза не сопротивляется. Молчалин торопливо лезет Лизе под юбку.

ЛИЗА (со слезами в голосе) Леш, может я сначала доубираю?

МОЛЧАЛИН. Нет, Лиза. Нет. Потом доубираешь.

ЛИЗА. (отчаянно) А вдруг Соня войдет?!

МОЛЧАЛИН. (шарит под юбкой у Лизы) Не войдет. Накачалась коксом твоя Соня, шампанским заполировала и колбасится на поле для гольфа. Если б ты знала, как я задолбался с ней…. Видеть не могу! Убил бы! Сил моих нет!

ЛИЗА. Ты ж говорил, что любишь!

МОЛЧАЛИН. Лиз, только не надо этих подъебок, а? Люблю я тебя, а на Фамусова - работаю. (целует Лизу) Как я давно хочу … Все время о тебе думаю… Вот увидишь, мы уедем с тобой… Да положи ты эту швабру…. Поцелуй меня… Поцелуй, я сказал!

Появляется Софья с бутылкой шампанского. У нее носом идет кровь. Софья смотрит остекленевшим взглядом на Молчалина и Лизу. Лиза плачет и целует Молчалина.

МОЛЧАЛИН. Еще… А то у меня после суки этой такой вкус во рту противный… курит как паровоз… а я ненавижу курящих женщин… Боже, если б ты знала, как я ее ненавижу! С этими всеми заёбами, с ломками, с коксом, с уродом этим…Загорецким… Лиза, как от тебя пахнет хорошо… давай прямо здесь, а?! знаешь, какой стояк у меня, Господи…

Молчалин срывает со стола скатерть, бросает Лизу на стол. Из-за колонны выходит Чацкий, медленно приближается к Молчалину, замахивается и смачно дает ему в морду. Молчалин падает. Лиза кричит. К Молчалину медленно подходит Софья. Смотрит на него сверху.

СОФЬЯ. Ненавидишь, значит, курящих женщин. Меня – ненавидишь. А ее, значит, уборщицу некурящую, любишь. Где-то я уже это все слышала.

Лиза, рыдая, кидается к Чацкому на шею.

ЛИЗА. Александр Андреич!

ЧАЦКИЙ. Лиза! Не плачьте! Прошу вас!

ЛИЗА. Зачем вы пришли?

ЧАЦКИЙ. Чтобы уйти. (смотрит на часы) Где-то здесь должен быть выход….

Софья смотрит на Чацкого пьяными глазами. 

СОФЬЯ. Охренеть. Камчацкий. Опять ты. Везде - ты. Как в анекдоте. Не помню в каком.

Появляется Фамусов. Он очень пьян и очень зол. Он видит пьяную дочь с окровавленным носом, Молчалина, Лизу, Чацкого. Они приводят его в бешенство.

ФАМУСОВ. Блядь!! Когда ж это кончится?! (орет) Что происходит?!

Фамусов выхватывает из рук дочери бутылку, разбивает ее, смотрит на нее разъяренным взглядом.

ФАМУСОВ. (Софье) В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов!! (Чацкому) Опять ты, сука?!!! Мало тебе?! (Молчалину) Как он сюда попал, еб твою мать?! Охуительное у меня секьюрити!! Кто его впустил?!

МОЛЧАЛИН. (указывая на Лизу) Она!

ФАМУСОВ. (Лизе) Вон из моего дома!!

Софья смеется.

ЛИЗА. (робко) Отдайте паспорт!

ФАМУСОВ. Пошла вон!! (Чацкому) Вон отсюда! Чтоб я тебя здесь не видел!!! Господи, какие ж вы все уроды…

ЛИЗА. (плачет) Отдайте паспорт…

ЧАЦКИЙ. Лиза, не надо, пойдем-те вместе…

ЛИЗА. Куда я пойду – без паспорта?

ЧАЦКИЙ. Там, куда я вас зову – он вам не понадобится…

ЛИЗА. (смотрит на Чацкого) Но…у меня… у меня папа…в деревне…

ЧАЦКИЙ. (улыбается) Это ничего….

Часы бьют восемь утра. Чацкий открывает сервант, вынимает оттуда свою шпагу.

ЧАЦКИЙ. Решайтесь.

ФАМУСОВ. (кричит) Охрана!!!

Лиза берет Чацкого за руку, подводит к большим настенным часам.

МОЛЧАЛИН. Не позволяйте им! Не позволяйте!! Нет! Нет! Нет!

Чацкий подсаживает Лизу, Лиза начинает быстро-быстро крутить стрелки часов назад. Затемнение.

 

11.

В темноте.

ГОЛОС. Душенька.

Бесценный друг мой, жаль мне тебя, грустно без тебя как нельзя больше. Теперь я истинно чувствую, что значит любить. Прежде расставался со многими, к которым тоже крепко был привязан, но день, два, неделя — и тоска исчезала, теперь, чем далее от тебя, тем хуже. Потерпим еще несколько, ангел мой, и будем молиться богу, чтобы нам после того никогда более не разлучаться.

Дом у нас великолепный и холодный, каминов нет, и от мангалов у наших у всех головы переболели.

Вчера меня угощал здешний визир, Мирза Неби, брат его женился на дочери здешнего Шахзады, и свадебный пир продолжается четырнадцать дней, на огромном дворе несколько комнат, в которых угощение, лакомства, ужин, весь двор покрыт обширнейшим полотняным навесом вроде палатки и богато освещен, в середине театр, разные представления, как те, которые мы с тобою видели в Табризе, кругом гостей человек до пятисот, сам молодой ко мне являлся в богатом убранстве. Однако, душка, свадьба наша была веселее, хотя ты не шахзадинская дочь, и я не знатный человек. Помнишь, друг мой неоцененный, как я за тебя сватался, без посредников, тут не было третьего. Помнишь, как я тебя в первый раз поцеловал, скоро и искренно мы с тобою сошлись, и навеки. Помнишь первый вечер, как маменька твоя и бабушка и Прасковья Николаевна сидели на крыльце, а мы с тобою в глубине окошка, как я тебя прижимал, а ты, душка, раскраснелась, я учил тебя как надобно целоваться крепче и крепче. А как я потом воротился из лагеря, заболел и ты у меня бывала. Душка!..

Когда я к тебе ворочусь! Знаешь, как мне за тебя страшно, все мне кажется, что опять с тобою то же случится, как за две недели перед моим отъездом. Только и надежды, что на Дереджану, она чутко спит по ночам и от тебя не будет отходить. Поцелуй ее, душка, и Филиппу и Захарию скажи, что я их по твоему письму благодарю. Коли ты будешь ими довольна, то я буду уметь и их сделать довольными.

Давеча я осматривал здешний город, богатые мечети, базар, караван-сарай, но всё в развалинах, как вообще здешнее государство. На будущий год, вероятно, мы эти места вместе будем проезжать, и тогда все мне покажется в лучшем виде.

Прощай, Ниночка, ангельчик мой. Теперь 9 часов вечера, ты, верно, спать ложишься, а у меня уже пятая ночь, как вовсе бессонница. Доктор говорит — от кофею. А я думаю — совсем от другой причины. Двор, в котором свадьбу справляют, недалек от моей спальной, поют, шумят, и мне не только не противно, а даже кстати, по крайней мере не чувствую себя совсем одиноким. Прощай, бесценный друг мой, еще раз, поклонись Агалобеку, Монтису и прочим. Целую тебя в губки, в грудку, ручки, ножки и всю тебя от головы до ног. Грустно.[6]

 

12.

Избирательный участок. Празднично одетые Фамусов, Софья, Молчалин, Скалозуб, Загорецкий и целая толпа гостей проходят в кабинки для тайного изъявления свободной воли на демократических выборах. Под вспышками фотокамер, ослепительно улыбаясь, они бросают свои бюллетени в урны.

 

конец