All rights whatsoever in this play are strictly reserved. Application for performance etc. must be made before rehearsals begin to: S. Fischer Verlag GmbH Theaterabteilung   Hedderichstr. 144 60596 Frankfurt am MainTel. 069/ 60 62 271, Fax 069/ 60 62 335, theater@s-fischer.de No performance may be given unless a license has been obtained     This translation was sponsored by Goethe-Institut

Перевод Л.Биргер, М.Рудницкий 

                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                     Персонажи:

Женщина за семьдесят

Мужчина под лампочкой

Женщина лет тридцати

Мужчина из другого города

Женщина и мужчина из России

Мужчина с лупой

Женщина в неглиже и мужчина на краю кровати

Два танцора, возвращающиеся из турне

Женщина с газетой

Двое рабочих

Бывший любовник женщины около тридцати

Три монашки

Постоянно меняющаяся женщина

Рыжая женщина

Женщина и мужчина из бара

Мужчина с картой звездного неба

Мужчина в картине

Филипп

Сюзанна

Организм

Изабель

Георг

Женщина

Полицейский

Другой полицейский

Сверчок

Мужчина с рукописью

Мужчина с запонками

Ждущий мужчина

Охотник

Худой мужчина

Жена мужчины под лампочкой

 

1. ЖЕНЩИНА ЗА СЕМЬДЕСЯТ. Сегодня, переодеваясь, я случайно увидела себя голой. Отвратительно. Как губка. В таких отелях я, как правило, никогда не включаю свет в ванной. Все делаю в темноте, даже душ принимаю в темноте, чтобы себя не видеть. А после, при свете дня, подкрашиваю губы, глядясь в маленькое карманное зеркальце.

 2.Кто-то открывает дверь, из коридора падает свет. Мужчина заходит в комнату, его силуэт в дверном проеме, он шарит в поисках выключателя и находит его. Загораются лампа на потолке и две маленькие лампы по краям двуспальной кровати. Он оставляет свой багаж у двери и пересекает комнату, направляясь попасть в ванную.

Внезапно прямо над ним с сухим щелчком взрывается лампочка.

Мужчина пугается. Он пугается так, что его сердце почти останавливается. Он вжимает голову в плечи, защищает руками лицо, как от удара. Он долго так стоит. Слишком долго. Он испуган так, словно с ним случилось однажды нечто ужасное, настолько ужасное, что он и сейчас, десятилетия спустя, катастрофически всего боится.

 

3.

 

Женщина лет тридцати сидит на краю двуспальной кровати. Около кровати горят два ночника, верхний свет выключен. Возле женщины стоит мужчина в штанах и майке, босиком. Она уже в одном белье, в полушаге от измены своему возлюбленному - впервые за одиннадцать лет, как они вместе. Они встречаются еще со школы, уже восемь лет живут под одной крышей. Вдвоем пережили первые успехи в работе. Детей у них нет - пока нет.

Они снимают прекрасную четырехкомнатную квартиру, которую общими усилиями отремонтировали и, что называется, довели до блеска. Со своей стороны, хозяин квартиры сдает им ее на необычно выгодных условиях.

Дела идут неплохо. И все же она спрашивает себя, не упустила ли она чего-то в жизни за эти одиннадцать лет. Она спрашивает себя, не должна ли она была раньше завести детей, может именно этого ей и не хватает, но она не уверена. Скорее, нет. Или? За все эти годы она ни разу ему не изменила, и она предполагает, что он тоже ни разу ей не изменил. По сути, представить его измену ей еще сложнее, чем свою.

Когда ее друг и она расстаются больше, чем на несколько дней, они пишут друг другу письма, и тогда ей кажется, что она его любит. Мужчина, рядом с которым она сидит на краю постели, разделся медленнее, чем она. Он старше нее. Он сидит рядом с нею, но к ней не прикасается. Это ее знакомый, коллега из другого города, которого сегодня, в четвертый раз за четыре года, она встретила на ежегодном собрании своей фирмы. Кроме этих собраний они ни разу не сталкивались друг с другом. Никакого особенного влечения она к нему не чувствует, однако уже в их первую встречу четыре года назад она подумала, что, если когда-нибудь решится изменить своему другу, то сделает это с таким мужчиной, как этот. Она нервничает, скована, ей кажется, что она слишком быстро разделась.

 

ЖЕНЩИНА ЛЕТ ТРИДЦАТИ. Я… я никогда еще не делала ничего такого. Я имею в виду с тех пор, как мы с ним вместе - а мы уже давно вместе, одиннадцать лет, - я никогда не делала ничего такого.

 

4.

 

Обоим примерно по пятьдесят. Оба в теле, она полнее его. Они только вернулись с праздника, делового ужина. Неофициальная встреча торговых партнеров, расширение предприятий, укрепление контактов. Оба из России. Торговля с Россией идет неплохо, за последние годы они заработали очень много денег. На ней клетчатый костюм и дорогие украшения, серьги, которые она как раз снимает, пока он стоит в ванной у умывальника. Дверь в ванну открыта.

 

ЖЕНЩИНА ПО-РУССКИ. Скажи.

ЖЕНЩИНА, ПЕРЕВОДЯ НА НЕМЕЦКИЙ. Sag mal.

ЖЕНЩИНА ПО-РУССКИ. Они все очень милы с нами, но на самом деле…

ЖЕНЩИНА, ПЕРЕВОДЯ НА НЕМЕЦКИЙ. Sie sind ja alle ganz nett zu uns aber im Grunde…

МУЖЧИНА ПО-РУССКИ. Хм?

МУЖЧИНА, ПЕРЕВОДЯ НА НЕМЕЦКИЙ. Hm?

ЖЕНЩИНА ПО-РУССКИ. Но на самом деле, они терпеть нас не могут.

ЖЕНЩИНА, ПЕРЕВОДЯ НА НЕМЕЦКИЙ. Im Grunde können die uns doch nicht leiden.

 

5.

 

МУЖЧИНА С ЛУПОЙ. Мелкий жучок цилиндрической формы. Темно-коричневый. С наступлением сумерек выходит на поверхность предположительно с коры деревьев или из земли. Не летает, выглядит скорее неуклюжим. Но люди притягивают его, он явно ищет контакта с человеческой кожей. Сам по себе жук безопасен, но когда впадает в панику, например, когда его по невнимательности прижимают на локтевом сгибе, выделяет едкую жидкость, которая оставляет ожоги на коже. В течение нескольких минут на коже образуются большие волдыри, которые потом с треском лопаются. Открытые гноящиеся раны очень болезненны и заживают крайне медленно.

Главное вот в чем: еще пять лет назад жучок в наших местах не встречался. Энтомологи считают, что жучок обитает исключительно в определенных регионах Австралии.

Вопрос в том, каким образом удается жуку выживать в здешних климатических условиях.

В сущности, есть только два возможных ответа:

или наш климат очень сильно изменился, в таком случае жучок — предвестник глобального потепления,

или изменился жучок, тогда жучок — генетическая мутация.

Но как возникает такая мутация, каким образом она происходит?

Жучок появился здесь внезапно и с тех пор возвращается каждый год в конце июля. Даже холодная зима ничего не меняет — год от года популяция жуков лишь возрастает. На две недели в году он становится сущим мучением. В сумерках он попадает людям в волосы, даже в глаза. Особенно страдают от него дети. С большими летними грозами в середине августа жучок неожиданно исчезает без следа и возникает снова только через двенадцать месяцев. Откуда ни возьмись.

 

6.

 

ЖЕНЩИНА. Лампочка перегорела

МУЖЧИНА. А?

ЖЕНЩИНА. Лампа на потолке, потолочная лампа не горит.

МУЖЧИНА. Вот как. Покажи-ка.

ЖЕНЩИНА. Что значит “покажи-ка”?

 

Он встает, босиком идет к столику у стены, берет оттуда стул. Ставит стул под лампу, забирается на него, выкручивает лампочку из патрона. Слезает со стула, отставляет его в сторону. Он тяжелый человек - не толстый, но плотный. Садится на край кровати, держит лампочку у уха, трясет ее.

 

МУЖЧИНА. И правда.

 

ЖЕНЩИНА. Да неужели?

 

Она встает, идет в ванну, чистит зубы.

Он сидит и разглядывает лампочку.

 

МУЖЧИНА. Откуда она…

ЖЕНЩИНА. Там разве не указано?

МУЖЧИНА. Нет, я имею в виду… эта совершенная вещь сложена из стольких составляющих, из стольких отдельных элементов, что их, быть может, собирали со всего мира. Тончайшее стекло, тонкая проволочка внутри, металл патрона – я имею в виду весь путь одной только этой лампочки, каким же долгим он был. Как же далеко мы ушли. Ведь все же она горит.

ЖЕНЩИНА. Или – не горит.

 

Она выходит из ванной, ложится на кровать рядом с мужчиной и начинает читать книгу или журнал. Одета в бежевое неглиже. Она такая же, как он, - плотная, но не толстая. Она может показаться вульгарной, но она просто практичная.

 

МУЖЧИНА. И ток. Подумай о токе, который заставляет ее светиться. Ток возникает на станции, где-то далеко отсюда. Может, на атомной электростанции. Из урана. А уран добывают в Африке. Или в России. Там его достали из земли. А здесь она горит. А теперь вот потухла.

 

Она продолжает читать

 

Тебя это не интересует? Гм? Тебе неинтересно.

 

7.

 

Он немного старше её. Он стоит рядом с ней, не трогая её. Блондинка сидит на краю кровати, на ней только нижнее бельё, на нем брюки и майка.

Он едва знает ее, сегодня они встретились в четвертый раз за четыре года. Как и в прошлые годы, после собрания они с группой коллег, общих знакомых, отправились выпить, но в этот раз между ними впервые завязался разговор - и вот они здесь. Он всегда находил ее достаточно привлекательной. Она запомнилась ему еще с первого года: ее манеры, ее внешность. В этом году она выглядит иначе. Она изменилась. Как только они вышли из заведения, и он, прощаясь на улице, почувствовал, что она на долю секунды была неуверенна, что делать дальше, он спросил ее, не хочет ли она пойти с ним.

Он имеет успех у женщин. Привлекателен. В городе, откуда он приехал, у него есть постоянная подруга, у них двухгодовалый ребенок… Он не то, чтобы бабник, но часто обманывает свою девушку, и она это знает. Именно поэтому она снова угрожала, наконец, бросить его, и он незадолго до отъезда клялся, что отныне будет ей верен, но сейчас он об этом даже не вспоминает.

Он скован и не уверен, не стоило ли ему раздеться раньше нее.

 

ЖЕНЩИНА ЛЕТ ТРИДЦАТИ. Я… я никогда еще не делала ничего такого. Я имею в виду с тех пор, как мы с ним вместе - а мы уже давно вместе, одиннадцать лет, - я никогда не делала ничего такого.

 

8.

 

Два танцора. Они устали. Два усталых, гибких существа. У них заканчивается короткое, но утомительное гастрольное турне, четырнадцать выступлений в десяти странах за две недели. Два выступления в день – это, конечно, изматывает. Передышки только в долгих перелетах между пунктами гастрольного маршрута. Разница во времени тоже дает о себе знать. Оба достаточно хорошо друг друга знают, чтобы в вечер вроде этого не утомлять себя лишними разговорами. Оба курят. Курят сосредоточено и двигаются осторожно, сберегая силы, как будто они все время боятся что-то себе повредить, хотя последнее выступление уже позади. Им осталось только сесть в самолет и полететь домой. Главное - не проспать, в семь сорок пять утра у них уже вылет.

 

Телевизор что-то передает на языке, которого они толком не понимают. Лампы около постели отбрасывают на стену два световых полукруга. Торшер в углу комнаты очертил круг света на потолке.

 

9.

 

ЖЕНЩИНА С ГАЗЕТОЙ. Еще ребенком я видела по телевизору фильм, рисованный мультик. Дело было зимой, в субботу вечером, и фильм привел меня в восторг. Это была история о сверчке или кузнечике, но это не был сверчок из “Пиноккио”, это был вообще не диснеевский мультик.

Этот кузнечик направлялся куда-то, в какой-то город, и по пути все другие существа присоединялись к нему и шли с ним вместе. Так, по крайней мере, мне это запомнилось. Но названия мультика точно не помню, что-то там с “Хоппити”. Хоппити – я помнила это многие годы.

Короткая пауза.

И вот я читаю в газете, что фильм сегодня покажут по телевизору. Только глянула на фото, сразу поняла - это тот фильм. А называется он “Hoppity goes to town”[1]. Хоппити – это имя я запомнила на десятилетия, но фильм мне, наверное, все-таки лучше не смотреть. Может, он далеко не так хорош, как мне тогда показалось.

Я не знаю – может, это история с ядовитым жучком, который откуда ни возьмись, мне об этом напомнила. Насекомые, которые неожиданно нагрянули в город. Ну да. Не знаю, стоит ли мне смотреть этот мультик. Не знаю.

 

10.

 

Сначала ей казалось, она никогда не сможет получить наслаждение, но потом, в процессе, она вдруг стала входить во вкус этой измены, вкус, прежде незнакомый, невообразимый. Непредсказуемый. Только занимаясь любовью с этим посторонним, в сущности, мужчиной, она поняла, что она в этот момент делала, что разрушала, и это понимание возбуждало ее, одновременно наполняя страхом перед самою собой. Страхом того, что пути назад никогда уже не будет, и эта необратимость возбуждала ее еще больше.

Она лежит на спине. Маленькие лампы около кровати еще включены. Она не знает толком, вправду ли мужчина рядом с ней уже спит, да и не хочет знать. Сама она не спит. Нет, она не спит, она в полном сознании. За несколько минут она успеет одеться, вызвать такси, если ни одного не будет у дверей отеля, и поедет домой, в квартиру, которую уже восемь лет делит со своим другом.

 

11.

 

Они вдвоем, хотя один из них легко мог бы справиться с этой работой самостоятельно, но они все делают вдвоем. Хотя их двое, стремянку несет только один, натыкаясь ею на дверной косяк.

 

РАБОЧИЙ 1. Луи Армстронг.

РАБОЧИЙ 2. Нет.

РАБОЧИЙ 1. Секунду… Лайла.

РАБОЧИЙ 2. Нет.

РАБОЧИЙ 1. Лайка.

РАБОЧИЙ 2. Лайка - это собака.

 

Старший из двоих поднимается на стремянку и выкручивает лампочку из патрона.

 

РАБОЧИЙ 1. Гленн Гулд.

РАБОЧИЙ 2. Нет.

РАБОЧИЙ 1. Джон Гленн.

РАБОЧИЙ 2. Юрий Гагарин.

РАБОЧИЙ 1. Юрий Гагарин.

РАБОЧИЙ 2. Я поднимаю свой бокал за Юрия Гагарина, первого человека в космосе.

 

12.

 

Дома он просто больше не выдержит. В этой квартире, где он восемь лет живет со своей подругой. Они вместе столько сил и времени угрохали на ремонт.

Теперь он стоит здесь, посреди комнаты, и не знает, как быть дальше. Он подозревает, что его подруга его обманывает. Он почти уверен, что у нее есть любовник, хоть она никак на это не намекала.

Но зачем тогда продолжать? Зачем?

Он был дома и ждал ее, но она не пришла.

В последнее время она все чаще возвращается домой поздно. Говорит, что была с подружками в кино, потом гуляла. Он знает: она его обманывает, быть может, еще каких-то полчаса тому назад она была с другим мужчиной, но заговорить с ней об этом выше его сил. Одно то, что она ему врет, лишает его дара речи. Его словно оторопь берет, хоть он видит каждую мелочь, доказывающую ее измену. Книга на ночном столике, которую прежде она никогда не стала бы читать:

Откуда у тебя это?

С полки.

С каких пор тебя интересует Грюневальд[2]?

Этим вечером он два часа просидел на кухне, ни на чем не мог сосредоточиться, непрестанно думая только о том, что, быть может, именно сейчас ее теряет или уже потерял. Что после одиннадцати лет все кончено. И тогда он побросал свои вещи в спортивную сумку и ушел, чтобы больше не ждать. Внезапно, уже в машине, на него накатила ярость, но теперь прошло и это.

Сейчас он стоит посреди комнаты, спортивная сумка рядом на полу, в руке дистанционное управление. Он просматривает все тридцать каналов подряд, включая платные, и выключает телевизор. Берет сумку и снова уходит.

Она никогда не заметит, что он уходил. Она никогда не заметит этого.

 

13.

 

Три монахини. Стоят на коленях и молятся. Слов почти не разобрать, молитва длинная, к тому же они, вероятно, снова и снова читают одну и ту же молитву заново. Они молятся вместе, и все же каждая из монахинь как будто сама по себе, наедине со своим Богом и отдельно от других. Они читают хором, но как бы с легким смещением, отставая друг от друга на слог, поэтому ритм молитвы и смену интонации поначалу разобрать трудно, и только исподволь, по мере повторов, понемногу проясняется структура: где должны быть паузы, где начало, где конец строки, конец молитвы, начало. Однако даже когда понятны лишь обрывки слов, благодаря сосредоточенности женщин и витьеватости их речи у зрителя возникает ощущение одухотворенности происходящего и – одновременно - его закрытости для непосвященных.

Впрочем, одно постоянно повторяющееся место молитвы в большинстве случаев различить можно:

Боже правый.

Боже правый.

Боже правый.

 

14.

 

ПОСТОЯННО МЕНЯЮЩАЯСЯ ЖЕНЩИНА. Я постоянно принимаю разные физические формы. Я превращаюсь. По несколько раз на дню. В зависимости от обстоятельств - даже по несколько раз в час. Влиять на время и способ превращения я не в состоянии. Правда, я всегда остаюсь женщиной, сохраняется и мой биологический возраст, но может случиться и так, что меняется и он. Так, два года назад зимой я на несколько часов стала шестидесятилетней рыночной торговкой, а совсем недавно, минут двадцать назад, была семилетней девочкой.

Обыкновенно я просыпаюсь между семью и восьмью женщиной ростом метр семьдесят два. Вешу я примерно шестьдесят пять килограмм, у меня густые темно-каштановые волосы. Но уже по пути в метро я могу измениться.

Сама я этих изменений не замечаю, только когда закрывается дверь в метро и я вижу свое отражение в стекле вагона, я вдруг понимаю, что я уже совсем не та, кем была утром, проснувшись.

Я еду в суд, в большой сумке у меня документы, которые я хотела бы еще раз просмотреть перед заседанием. Дело я выиграю, в этом я уверена. Вагон переполнен, сесть я не смогла и стою в грохочущем поезде, крепко держась за поручень.

Выхожу из метро - и вот я уже перед зданием суда, рядом большая больница. На этот раз я чувствую, как происходит превращение: я уменьшаюсь в размерах, теперь я азиатка, девчонка на кухне из больничной столовой. На мне чепец и светло-синий рабочий халат, пока идет завтрак - у меня перерыв, и я курю с другими товарками перед черным ходом больницы. Меня никто не понимает, и я других понимаю с трудом. Сегодня нам предстоит почистить до обеда примерно 20.000 картофелин.

Я прохожу через серебристую дверь с тележкой, уставленной подносами с обедами, и завожу тележку в лифт. В 13:25 на скорой поступает пациент в операционную номер 2. Я – медсестра из Центральной Европы – делаю укол обезболивающего. За чепцом и повязкой я едва могу различить свое лицо и волосы, рыжевато-каштановые с проседью, кажется, так. Я чуть полновата, и теперь, уже под вечер, после трех часов операции, я ужасно проголодалась. Один из хирургов как бы невзначай легонько хлопает меня по заду.

Бывали дни, когда я в образе трех женщин занималась любовью с тремя разными мужчинами.

Я покидаю операционный зал, швыряю халат в корзину для белья, перчатки - в мусор рядом со входом, и в своей голубой форме анестезиолога направляюсь в столовую. Суп, мясной рулет, пудинг. Я боюсь растолстеть, но по пути из столовой я захватываю с собой еще ватрушку.

Ненадолго задержавшись у цветочного ларька, я продаю букет мужчине лет пятидесяти-шестидесяти. У него типичное выражение лица, какое бывает у мужей, когда после тридцати-сорока лет брака их жены внезапно попадают в больницу, и они оказываются вынуждены сами стирать свое белье.

«И еще вот эту розу, - говорит он, - я с удовольствием подарил бы вам». Такие мужчины часто дарят розы просто так - то ли из благодарности, то ли еще почему. Их женам, чтобы получить от них букет цветов, приходится сначала матку себе вырезать, и тогда посторонней девчонке перепадает роза.  Рядом с кассой лежит ватрушка, которую кто-то положил туда для того, чтобы я больше ела, хоть чуть-чуть прибавила бы в весе, но я попросту не ем ее. Ровно в 18 часов я заканчиваю, потому что иду в кино, одна.

Снаружи тепло, за столиками перед кафе сидят люди, я заказываю себе кафе с молоком, погода позволяет и можно сидеть на улице под солнцем. Получасовой перерыв, букинистический магазин открыт до 22 часов, потому что мы еще и картины выставляем - мы одновременно букинистический и галерея. У меня легкий акцент, люди находят его привлекательным, свои недлинные волосы я часто убираю за уши. Кто-то ищет информацию про Изенхеймский алтарь[3], и поскольку у нас ничего такого нет, я смотрю в каталогах, что вообще можно найти. Завязывается разговор, он очень мил, в итоге он заказывает в испанском ресторанчике по соседству два салата на вынос и бутылку красного, которое мы вместе и выпиваем в магазине среди картин и книг.

Когда я закрываю магазин, он меня целует, но я не иду с ним, а иду к ближайшей трамвайной остановке. Пересменка. Я сменяю моего коллегу Майка. На мне голубая униформа вагоновожатого, из-под фуражки выбиваются мои длинные светлые локоны. Я люблю ездить ночью, когда улицы пусты. Грохот трамвая. Повизгивание колес на поворотах. В половине шестого утра я уже дома. Отпираю дверь, смотрюсь в зеркало. Передо мной в отражении женщина с темно-каштановыми волосами, рост примерно метр семьдесят два.

 

15.

 

С тех пор, как он уверился, что его подруга регулярно изменяет ему, у него теперь только одна цель: он хочет трахнуть другую женщину. Он должен отыметь другую, но не проститутку. Конечно, тут замешаны и секс, и агрессия, но, прежде всего, ему надо защитить свое чувство собственного достоинства. Он испытывает необходимость нанести ответный удар. Он должен доказать самому себе, что он тоже может, как она, может найти себе другую, что другая женщина тоже может быть для него сексуально привлекательной – и потому уже несколько недель он решительно ищет, кого бы трахнуть. Тем не менее, он в состоянии наблюдать себя со стороны, и он кажется самому себе смешным, когда пытается заманить в кино сослуживицу, с которой он за все годы едва перебросился парой слов. Они все видят, что происходит, думает он. Все.

Женщине рядом с ним лет двадцать пять, она лет на десять его моложе. Он не может прекратить наблюдать за собой со стороны, он постоянно думает:

она на десять лет младше меня.

Она рыжеволосая, стройная, на ней короткая юбка, короткая декольтированная майка, легкая куртка. Высокие каблуки, сережки. Сумочка. Откуда ни возьмись, она возникла рядом со мной за стойкой бара и сказала:

«Я где-то тебя уже видела».

Прежде я никогда ее не видел, понятия не имею, кто такая - но за разговором выясняется, что мы работаем по соседству. Не то чтобы в одной фирме или в одном здании - просто в одном квартале. Либо у нее просто хорошая память на лица - или я ей действительно интересен.

Она говорит: «У меня хорошая память на лица».

Но может, дело все-таки во мне.

Она говорит: «я косметолог, но хочу стать гримершей. В театре или в кино. Там и независимости больше, и больше денег. Хотя деньги - не главное. Как косметолог, я и так зарабатываю неплохо. Дело не в этом. Просто, по-моему, в театре или в кино можно встретить гораздо больше интересных людей. И, видишь, у меня действительно хорошая память на лица, ты живое доказательство тому… или?»

Абсолютно верно. А ты - живое доказательство моей невнимательности.

Ну, не надо, не преувеличивай, что тут такого, что ты не можешь меня вспомнить, с какой стати, я бы тоже, наверное, тебя не вспомнила бы, но, в отличие от тебя, лица — моя профессия.

Где ты научилась так хорошо играть в пинбол? 

Сама. И тренировка. Этому не разучиваются.

Правда?

Но я уже много лет не играла. В деревне, откуда я родом, мои родители содержали кабачок, там стоял автомат, и мы с братом всегда могли играть бесплатно, сколько хотим. Но потом, правда, родители уже только ругались, орали друг на друга беспрерывно, и в итоге мама переехала с нами, детьми, в город.

Короткая пауза.

Джек-пот.

Пауза.

У тебя машина есть?

Конечно.

У меня нет.

Она совсем не похожа на тех людей, которых я знаю. Она какая-то другая, у нее совсем другая жизнь, но она привлекательная, и с ней весело.

 

16.

 

Пара, детей нет, обоим под пятьдесят, много путешествуют, часто выходят в свет.

 

ЖЕНЩИНА. Как ты думаешь, эти двое сейчас занимаются тем самым? Прямо сейчас?

МУЖЧИНА. Какие двое?

ЖЕНЩИНА. Те двое, из бара.

Короткая пауза.

Которые потом в пинбол играли.

МУЖЧИНА. Ты имеешь в виду, трахаются ли они сейчас?

Короткая пауза.

Ясное дело.

ЖЕНЩИНА. Ты, правда, так думаешь?

МУЖЧИНА. Безусловно

ЖЕНЩИНА. Но они вовсе не были знакомы.

МУЖЧИНА. А может, были.

ЖЕНЩИНА. Нет. Он был один, она была одна. Я точно видела. Невероятно. Как это бывает.

МУЖЧИНА. То есть?

ЖЕНЩИНА. Да просто так - из ничего. Как по сценарию.

Пауза.

Что ей от него нужно?

МУЖЧИНА. Что ему от нее нужно?

ЖЕНЩИНА. Что ему от нее нужно - это понятно. Этот хочет только одного - секса.

МУЖЧИНА. И она хочет того же.

ЖЕНЩИНА. Но этот тип старше ее минимум лет на десять.

МУЖЧИНА. Не похоже, чтобы ей это мешало.

ЖЕНЩИНА. Не похоже/

Короткая пауза.

Ты, правда, думаешь, они сейчас занимаются этим?

МУЖЧИНА. Она дает ему, он вставляет ей. В эту секунду. Сейчас.

ЖЕНЩИНА. Быть не может.

МУЖЧИНА. Да наверняка.

 

17  В его жизни она четвертая женщина, с которой он переспит, и первая, с которой это произойдет так быстро – ведь они только два часа как знакомы. Она объявилась рядом с ним в баре, а потом они играли в пинбол.

Он до сих пор не верит, что она с ним пошла. Но она в порядке, чувствует себя хорошо, много смеется. Оба выпили, но не напились. Она отпивает глоток шампанского из бутылки, которую они купили по дороге на заправке, и отставляет бутылку в сторону.

Поворачивается к нему, он тянется к ней. Они страстно целуются. Не прекращая целоваться, он запускает руки ей под майку, она вытягивает его рубашку из штанов. Каждый, как умеет, раздевает другого.

 

РЫЖАЯ ЖЕНЩИНА. Подожди.

МУЖЧИНА. В чем дело?

 

Она отпивает еще глоток шампанского, протягивает бутылку ему, он делает глоток, возвращает бутылку обратно, она делает глоток, отставляет бутылку, они продолжают.

Голые, они падают на постель и сливаются в бурных, неистовых объятиях. Он все еще не вполне верит в происходящее, он думает: такого не бывает, такого не бывает, каждый год, на который она моложе меня, я чувствую в любом прикосновении к ее телу.

 

18.

 

МУЖЧИНА С КАРТОЙ ЗВЕЗДНОГО НЕБА. Сомнений быть не может — одного взгляда в ночное звездное небо достаточно – это бесконечное множество, никто не может сказать точно, как и почему оно возникло, как родилась эта вселенная, но одно несомненно – мы не одни. Мы не одни.

Где-то там, в космосе, обитают разумные существа, и когда-нибудь, если прежде люди на этой планете не уничтожат сами себя, мы встретимся с этими существами. И мы никогда не оправимся от удивления, когда окажемся лицом к лицу с формами жизни, которых раньше и вообразить себе не могли.

 

19.

 

Мужчина только что прибыл, повесил рубашку и костюм в шкаф. По пути в ванну он замечает картину, что висит, на стене рядом с дверью в ванну. Он останавливается перед ней.

Ничего особенного, печатная репродукция.

Он знает эту картину, видел и оригинал, давно, и сейчас он изумлен, увидев ее снова.

Картина не очень известная. Не из тех картин, которые то и дело попадаются в календарях или альбомах. Маленькие размеры репродукции, похоже, соответствуют оригиналу. Насколько он, по крайней мере, помнит.

На картине изображены изгиб реки, зеленый берег, несколько белых домишек при въезде на каменный мост, стоящий на высоких опорах. Он позабыл, что это на самом деле железнодорожный мост, в его воспоминаниях это скорее виадук, но на картине по мосту как раз едет поезд. В безоблачном голубом небе - струйка пара от паровоза.

И самое удивительное… нет… я… здесь висит картина…

Пауза.

Ну да, картина, которую я уже однажды видел.

Короткая пауза.

Не знаю.

Короткая пауза.

Не знаю.

Короткая пауза.

Ну да, я знаю эту картину, но это не…

Короткая пауза.

С тобой?

Короткая пауза.

Не знаю. Понятия не имею, где.Не знаю. Может быть.

Он не помнит имени художника, тем более не знает, где и когда картина нарисована, но он хорошо помнит, о чем думал, когда первый раз перед ней стоял.

До индустриализации, думал он, сам не зная, почему.

Это было до индустриализации, и сегодня это место на реке определенно выглядит иначе, сегодня это, наверное, целый городок, здесь понастроили заводов, фабрик, вся эта химия.

Короткая пауза.

Короткая пауза.

Когда мы были во Франции. Может быть, хотя это не так уж важно.

Даже не признаваясь в этом, он все же прекрасно помнит тот день в Нью-Йорке, когда стоял перед этой картиной. Он был один. Он не хочет говорить жене, что был там один. Это так на него непохоже — пойти одному вечером в чужом городе в музей, что  жена поневоле засомневалась бы в правдивости его рассказа. И вообще, он не хочет ее обижать, ведь она инстинктивно почувствовала бы - в этот вечер, в этом музее, в Нью-Йорке, он все ставил под сомнение: свой брак, свою семью, свою работу, всю свою жизнь. В течение нескольких часов он всерьез обдумывал намерение бросить свою жену.

Ты можешь…

Давай завтра с утра…

Пауза.

Он был один, никуда не спешил и, проходя через огромный музей, скорее пытался привести в порядок собственные мысли, чем действительно смотрел картины, но эта картина задержала на себе его взгляд, привлекла его внимание. На табличке рядом с картиной он прочел, когда, где и кем она была создана, и сейчас он хорошо помнит, что был поражен. Он стоял перед картиной долго, как сейчас. Он не мог больше оторваться. Картина буквально пленила его.

 

20.

 

РЫЖАЯ ЖЕНЩИНА. Через 45 минут все уже позади, он лежит рядом со мной. Но было неплохо.

Я вхожу в комнату и с трудом преодолеваю желание немедленно снять туфли на высоком каблуке. Я стою и жду, когда он сделает следующий шаг. Я могла бы сделать его сама, мне понравилось бы и просто раздеться и отдаться ему, но мне интересно, как он сделает следующий шаг. Я хочу знать, как он это сделает. Тем временем, он, наконец, разобрался, как запирается замок изнутри.

Потом он без слов поворачивается ко мне и целует меня.

Он сразу лезет мне под майку, тискает мою грудь.

Подожди.

Что?

Я отхлебываю еще глоток шампанского, которое мы купили по пути, на заправке, даю бутылку ему, выпиваю еще немножко, тем временем мы продолжаем тискаться, раздевая друг друга. Я еще никогда не спала с мужчиной, который настолько старше меня. За тридцать или вроде того, впрочем, может, он соврал, и ему вообще уже сорок. Он совсем не такой, как те парни, с которыми у меня что-то было. Массивней, не такой крепкий.

Он, и вправду, меня хочет, хочет меня трахнуть, и я все это время думаю: быть может, быть может, я, и вправду, когда-нибудь пойму, почему некоторым так легко все дается, и они и деньги загребают, и работают на тех работах, на которых всегда хотели работать, а другим это попросту не удается - не выходит, и все тут.

Мне давно хотелось переспать именно с таким, я наблюдаю за ними с тех самых пор, как работаю в салоне красоты – маленький салон на углу, знаешь? – переспать с кем-нибудь из этих мужиков в легких летних костюмах, которые в полдень в ресторанчике напротив небрежно заказывают себе сандвич и эспрессо.

Я всегда спрашивала себя: что это за мужчины, откуда в них такая сила, такое чувство собственного достоинства, почему им все так легко или, по крайней мере, у них вид такой. Они другие, не чета ребятам, с которыми я обычно общаюсь, с которыми в школе училась. У тех проблемы. Нет работы. Или они уже в двадцать лет успели стать папашами, или завербовались куда-нибудь лет на десять, или пьют, как сумасшедшие. Из тех парней, с которыми я училась в школе, уже очень мало, у кого есть работа. А те, у кого есть, совсем тупые. Как будто их ничто больше не волнует. Эти, напротив салона красоты, другие. Старше. Ездят на классных тачках.

А потом в то утро я в третий раз провалила экзамен на права, практический экзамен, не теорию - теория ерунда, но без машины ты далеко не уедешь, особенно если, как вот я, хочешь работать в кино гримершей, там уже в пять утра ты обязан быть на съемках как штык, но без водительских прав это невозможно. Потом, в салоне, я тайком ревела в туалете, мне казалось, что, может, и я такая, как парни из моего класса, которым ничего в жизни не удается, может, и я навсегда здесь зависну, в этом салоне, ну, а потом, вечером, после работы, я пошла в один из этих баров на углу. Я должна была понять, из какого теста сделаны эти типы, как получается, что им все так легко дается, и там как раз стоял пинбол, хоть он был там, пожалуй, совсем не к месту, но в заведении, видимо, считали это забавным, а я уже целую вечность не играла, мне это напоминает о совсем не лучших временах.

И вот я пью второе пиво и вдруг замечаю, что всего в метре от меня стоит именно такой тип, именно такой, про каких я говорила, он мне даже показался знакомым, ну и я возьми, да и заговори с ним.

У тебя же есть машина?

А что?

Ну, мы же пешком пришли.

Короткая пауза.

Ну да, есть… Почему ты спрашиваешь?

Пауза.

Так просто. Я же сказала - я хочу работать в кино.

Ясно.

Гримершей.

Короткая пауза.

Но туда не так-то просто попасть.

 

21.

 

После того ежегодного собрания они неоднократно виделись. У них что-то вроде романа, через каждые две-три недели они встречаются, хотя звонить друг другу стараются как можно реже - только чтобы договориться об очередной встрече. Встречаются только чтобы переспать, впрочем, иногда сперва обедают вместе или идут в кино, иногда нет.

Он приезжает из другого города, она знает, что перед каждым таким ночным свиданием он обманывает свою подругу, у которой от него двухлетний ребенок, он лжет даже тогда, когда ночью или ранним утром возвращается домой. Но ей это безразлично...

Она-то сама больше не хочет обманывать своего друга, потому что понимает, что он и так все знает, и потому что она уже давно не считает необходимым водить его за нос. Другой мужчина, коллега из другого города, который ей всегда нравился, тем временем уже называет ее “перестраховщицей”, хотя она вовсе не считает, что она может снова сойтись со своим бывшим другом. Она и так прожили одиннадцать лет вместе, после школьной скамьи делили друг с другом все сколько-нибудь важные события своей жизни – или почти все, вплоть до конца. Она радовалась его успехам на работе, он поддерживал каждый шаг на пути ее карьерного роста, но при этом странным и несправедливым образом ее никогда не покидало чувство, что при всей внешней общности они тайком друг от друга строили две совсем разные, раздельные биографии, и все их совместные усилия вели только к тому, чтобы однажды легче было расстаться, и этот момент, пусть друг ее, возможно, никогда об этом не помышлял, теперь наступил. У нее достаточно своих денег, достаточно друзей, теперь она выехала; он сказал, что хотел бы сохранить квартиру. Большую часть своей мебели она вывезет позднее, когда-нибудь, если прежде он попросту не выставит эту мебель на улицу, впрочем, так он никогда не поступит, даже сейчас, не поставив ее в известность, нет, она уверена, он так не сделает.

Она живет у подруги, у которой есть лишняя комната. Они хорошо ладят, вместе готовят, вдвоем смотрят любимые сериалы, в свободное время ходят в гости. Познакомились они недавно, им есть, что рассказать друг другу. Иногда она чувствует себя как в студенческие годы. С той лишь разницей, что в студенческие годы она уже была со своим другом, мужчиной, которого сейчас бросила.

Она не знает точно, чем он сейчас занимается, познакомился ли с другой женщиной или у него уже давно кто-то был, прежде, чем она это обнаружила и сделала выводы. Вообще-то, это на него похоже - такая трусость, - но она в это не верит. Она даже не в силах вообразить, что теперь у него есть другая, она не может себя такого представить, она думает: нет, он не из таких. Он не из таких.

Она здесь – и в то же время не здесь. Ей уже наизусть знаком ход этих встреч, пусть эта всего лишь четвертая или пятая. Она знает, что будет рассказывать он - что будет рассказывать она, как правило, сперва они говорят о работе, потом вместе идут в постель. Не особенно-то это увлекательно. Уже не особенно.

Необычность, новизна ситуации, упоение изменой — вот что делало этого мужчину привлекательным в ее глазах, некая возможность иной, не знакомой ей прежде жизни, а теперь она временами напрочь не знает, что ей, собственно, от него нужно. Все вдруг кажется ей пошлым, лживым, в последнее время она часто замечает за собой эти внезапные перемены настроения. Ей больше не хочется спать с ним, но тогда зачем же она здесь? Больше всего ей хочется встать и уйти, но она не может отважиться на это.

Вместо этого она рассказывает о последнем разговоре со своим другом, таком же неудачном, как и все предыдущие в последнее время. Она пришла забрать кое-какие свои вещи, и он совершенно неожиданно оказался дома, хотя они так не договаривались. Наверное, он специально ее ждал, они говорили и выпили лишнего.

И тогда в моей жизни такая пустота, что хочется вцепиться зубами вот в эту пластиковую столешницу, сказал он.

Но ты не хочешь это слышать.

Нет.

Не нужно мне было это говорить.

Уже произнося эти слова, она знает, что весь их разговор был ошибкой.

Впрочем, что значит ошибкой? Она знает: с этого момента ничего не может продолжаться, как раньше, и она знает, что он думает так же, пусть ей об этом и не скажет. Чувствует она себя мерзко, хуже некуда.

Больше она никогда ему не позвонит и подозревает, что он ей тоже.

 

22.

 

Река. Щебет птиц, послеполуденный свет. Мост. Домишки.

На реке ни звука, ни лодки.

Он знает этот пейзаж.

Только откуда?

Вдоль по узкой дорожке. Бабочки, кузнечики. Женские голоса вдалеке. Это виадук?

Шум, далекий шум, вроде рокот мотора. Откуда? Невозможно определить, что это: не пароход, и не баржа, и не самолет. Самолет? Дальше - по дороге к домам, на небе ни облачка. Легкое журчание медленно текущей воды, однако рокот вдали нарастает. Дома приближаются, с каждым шагом все ближе. Еще одна бабочка, большая и желтая. Огромная, уже давно не видел таких. Махаон.

Дома, река, голоса. Мост. И вдруг…

Поезд, поезд на всех парах, вот откуда шум! Поезд на всех парах проносится через мост, и столб дыма из трубы паровоза вздымается в безоблачное небо.

Вдруг - страх. Обернуться. Позади ничего, только река, убегающая вдоль широкой излучиной, правда, берег там круче, и дорога за деревьями круто ныряет вниз.

Ни ламп, ни зеркала, ни занавесок, ни ковра, ни чемоданов. Ни картины. Пути назад нет, обратно ему уже не вернуться, шаги все торопливее.

Здесь? Здесь? Вот здесь это и случилось. Но здесь ничего, только еще одна крупная бабочка. Поезд давно умчался. Его едва слышно. Повернуть? Назад, к домам? Не может такого быть. Голоса? Эй? Тут есть кто-нибудь? Эй?

 

23.

 

Обоим за тридцать, знают друг друга уже пять лет, но два года назад у нее был роман с другим мужчиной, и она этого почти не скрывала, ему, правда, удалось вернуть ее обратно, но эта история до сих пор омрачает их совместную жизнь. Слишком велик оказался ущерб: взаимное недоверие, да и презрение. И все же они до сих пор вместе.

В этот день они сперва пообедали вместе, поругались, во всяком случае, оба до сих пор раздражены. В таком настроении и отправились на вечеринку, на которую их позвали ее друзья.

 

ФИЛИПП. Сюзанн Плешетт. Знаешь, она так и не стала звездой никогда, хотя в этом фильме она лучше всех, лучше и интересней, чем Типпи Хедрен, глубже, понимаешь. Но для женщин такого типа, как Сюзанн Плешетт, не было места в кинематографе того времени. Иначе она стала бы звездой первой величины. Как Ширли Маклейн.

СЮЗАННА. Но все-таки она снялась у Хичкока.

ФИЛИПП. Хичкок снимал только блондинок. Ей во всем фильме, по сути, играть нечего. Кто она? Всего лишь какая-то учительница. Но все же ей удается воплотить совершенно иной тип сексуальности. Ей попросту ни дали шанса. Никакого шанса.

Она наизусть знает все эти истории, его теории насчет Типпи Хедрен, Ширли Маклейн и Сюзанн Плешетт, темноволосой учительницы из “Птиц” Хичкока, и она больше не желает их слушать, но она знает: очень трудно будет сменить тему, не поругавшись. Вообще-то, она и не прочь поругаться или попросту слинять, собрать вещи и уйти, но она слишком устала, да и выпила лишнего.

СЮЗАННА. Скажи, пожалуйста, извини, я тебя перебью, прости ради Бога, но я просто иначе не смогу сосредоточиться, не смогу выбросить это из головы, как звали того типа, ну, который работает на эту большую фирму, с которым мы разговаривали, Маркос или Карлос?

ФИЛИПП. Аргентинца? Карлос.

СЮЗАННА. Карлос. Не Маркос.

Короткая пауза.

Ну да, Карлос. Я вдруг так напилась, ничего не соображала, и, по-моему, я спьяну все время называла его Маркос. Сначала он, я думаю, и не заметил, но потом все время потешался надо мной.

ФИЛИПП. Да?

СЮЗАННА. Да, ничего страшного, конечно, но ужасно неловко! Маркос.

ФИЛИПП. А может, он просто с тобой заигрывал?

СЮЗАННА. С какой стати, да ты стоял всего в трех метрах рядом, и потом он знает, что мы вместе.

ФИЛИПП. Я не уверен, что он знает, что мы вместе.

Короткая пауза.

Да? Думаешь, не знает? Я не уверена.